- Поклянитесь... Поклянитесь, что действительно поможите ему.
- Слово дворянина, - его светлость поднял вверх ладонь. - Обещаю вам, что сделаю все возможное в этой ситуации. Капитану Бладу будет предоставлено все необходимое, а если потребуется, то и помощь врача. Обещаю выступить на процессе в его защиту, возможно, мне удастся заменить смертную казнь на пожизненное заключение. Но по понятным причинам, гарантировать такой исход я не могу.
«Не хватало еще, чтобы он сбежал с каторги еще раз», — подумал он.
— Хорошо... – прошептала Арабелла, — я стану вашей женой.
— Вот и отлично. Думаю, что о помолвке мы объявим незамедлительно.
Девушка подняла на него невидящие глаза:
– Свадьба состоится только после процесса.
— Могу ли я поцеловать свою невесту?
Не дожидаясь ответа, лорд Джулиан притянул ее к себе и буквально впился в ее губы. Арабелла вздрогнула от отвращения и уперлась ему в грудь руками:
— Да поспешите же!
— Конечно, сокровище мое!
Он действительно поторопился к выходу из сада. Лорд Джулиан хотел суда над капитаном Бладом, это бы пошло на пользу его карьере. Утром, расставаясь с губернатором, он чувствовал смутное нежелание оставлять пленника наедине со жаждущим отмщения Бишопом. Узнав, что тот так и не объявился, Уэйд забеспокоился не на шутку. У ворот его ожидала карета. Сев в нее, он велел кучеру со всей возможной поспешностью гнать по направлению к тюрьме Порт-Ройяла.
Между жизнью и смертью
Возможно, губернатор Бишоп и сдержал бы слово, данное лорду Джулиану, если бы не одно обстоятельство: как тот и опасался, Бишоп утратил власть над темными порывами своей натуры. Он так долго охотился за Бладом, и теперь, когда проклятый пират наконец-то оказался в его руках, искушение оказалось слишком велико. Самые гнусные наклонности губернатора требовали выхода.
Потирая руки от предвкушения, Бишоп спустился в подвал городской тюрьмы, где палач Лиддл со своим подручным уже раскладывали инструменты своего мрачного ремесла. В углу, за маленьким столиком, сгорбился секретарь, готовясь записывать ответы узника. Вскоре в подвал привели Блада. Бишоп обошел вокруг него, плотоядно ухмыляясь.
— Ну, что ты скажешь сейчас о промысле Божьем? Все еще надеешься отсюда выбраться? - спросил он с издевкой.
Затем он уселся на стул, а солдаты подтащили Блада к свисающим с потолка цепям. С него сорвали рубаху, расковали, но не успел он растереть руки, как на запястьях вновь сомкнулись оковы. Лиддл подтянул цепи вверх так, что пленник едва мог касаться пола ногами, и, отступив на шаг, взял со скамьи витой кнут с граненным наконечником. Бишоп удовлетворенно оглядел Блада и кивнул палачу.
Желая сохранить видимость допроса, он задавал одни и те же вопросы: о кораблях пиратов, о тайных стоянках и зарытых кладах, однако еще в самом начале Блад отказался сообщить какие-либо сведения, и больше не удостаивал его превосходительство ответами. Да по правде сказать, это не слишком интересовало губернатора. С чувством, близким к вожделению, он смотрел, как кнут оставляет на теле пленника синюшные полосы. И там, где наконечник кнута рассекал кожу, капли крови набухали тяжелыми гроздьями и скатывались, багряно пятная пол.
- Еще, Лиддл. Еще, - пыхтел Бишоп. - Я хочу услышать, как он вопит!
И кнут вновь и вновь с хлюпающим звуком обвивал тело жертвы. Еще никогда вид человеческих мучений не доставлял губернатору такого удовольствия. Однако упорное молчание Блада изрядно портило его мстительный триумф.
- Подрастерял умение, мастер Лиддл? Поучить тебя кнутом орудовать? - наконец раздраженно буркнул Бишоп, видя недостаточность усилия палача.
Он вскочил со стула и подошел к узнику, будто и в самом деле намереваясь заменить Лиддла. На страшно осунувшемся лице Блада жили одни лишь глаза. Он молча смотрел на губернатора, и, казалось, что вся ярость Бишопа разбивается об этот ясный синий взгляд.
— Ты закричишь. Я заставлю тебя визжать, как шелудивого пса! — прошипел Бишоп, жаждущий во что бы то ни стало сломить стойкость своей жертвы, и скомандовал: — Мастер Лиддл, раздувай свою жаровню.
* * *
В подвале стоял тяжелый запах крови и обожженной плоти. Лиддл начал выжидательно поглядывать на губернатора, полагая, что тот велит остановить пытку. Но Бишоп приказывал ему "добавить огонька". Помощник палача украдкой осенял себя крестным знамением, а секретарь, перед которым лежал девственно чистый допросный лист, был готов спрятаться под стол.