...Боль. Гигантский спрут. Он хлещет щупальцами по незримой для него преграде; злобно урча, отступает на миг, а затем вновь кидается в атаку. Сколько длится пытка? Час? Век?
- У нас - целая вечность, - булькает спрут с лицом Уильяма Бишопа. - Ты закричишь!
И Питер начинает изнемогать, не в силах и дальше удерживать свой щит перед болью. Лица его мучителей плывут, кривляясь и гримасничая, их голоса доносятся до него словно сквозь шум морского прибоя.
- Ты закричишь... - вторя спруту, потрескивают угли в жаровне, и шипит, оплавляясь, слабая плоть, когда раскаленное железо касается ее.
Он устало думает, что смог продержаться дольше, чем ожидал. Вспышка. Еще одна. И щит поддается, осыпается грудой осколков. Жгучие щупальца оплетают тело, впиваются в каждый дюйм, жадно высасывая саму жизнь. Кровавая пелена застилает зрение; от ног поднимается холод, подступает к самому сердцу, и оно то заходится в бешеном ритме, то замирает, пропуская удары. Он понимает, что это значит, и готов приветствовать смерть, видя в ней избавление от мук. Но желанная гостья все не идет, и он сцепляет челюсти, загоняя вовнутрь, задавливая в себе крик.
И вечность летит за вечностью...
— Как вы себя чувствуете, доктор Блад? Не припекает? Ваш прогноз для самого себя? - в сознание Питера внезапно ворвался издевательский голос Бишопа.
И тогда он поднял клонившуюся на грудь голову и ответил, с трудом выговаривая слова:
— Бывало и получше, не спорю... Но у меня есть прогноз и... для тебя, жирная свинья... тебя хватит удар, и ты... сгниешь заживо в своей постели...
Бишопа и в самом деле чуть не хватил удар. Дерзость полумертвого пирата привела его в состояние умоисступления.
— Жги! — выпучив глаза, крикнул он палачу.
— Ваше превосходительство... — робко начал Лиддл, — Погодить бы... не выдержит он...
— Что-о-о?! — взревел Бишоп. — Я сейчас тебя самого подвешу рядом с ним!
Палач в страхе покосился на губернатора: не иначе, как сам дьявол вселился в его превосходительство, ведь перед допросом он велел сберечь узника для казни...
«Ну да это тебя не касается, — оборвал он свои крамольные мысли, — делай, что говорят».
Он взял клещи, выхватил из рдеющих углей брусок металла и прижал его к груди пирата.
Боль ударила огненным копьем. Блад выгнулся в судороге и вдруг увидел над собой бесконечное небо, по которому побежали трещины, словно это была твердь. Через мгновение небо рухнуло на него, и воцарилась тьма...
В наступившей тишине послышались торопливые шаги, и в подвал почти вбежал лорд Уэйд.
— Что здесь происходит?! — Уэйд не скрывал своего гнева. Он потрясенно уставился на висящего на цепях залитого кровью пленника, затем перевел взгляд на багрового Бишопа: — Губернатор Бишоп, вы сошли с ума? Вы же его прикончили! Как недальновидно...
Прервав гневную тираду, его светлость поморщился и, вытащив из кармана надушенный батистовый платок, приложил его к своему аристократически чувствительному носу. Бишоп мгновение смотрел на лорда Уэйда, будто не узнавая его.
— Он ничего не сказал, — наконец пробормотал он.
— Так уже и не скажет! Я вас предупреждал, — в голосе его светлости появились зловещие нотки, — мне был нужен этот пират! Снимите же его!
Палачи бросились исполнять приказание, Лиддл наклонился и надолго приник к груди Блада. Потом он выпрямился и удивленно сказал:
— Навроде дышит...
— Невероятно! Пошлите немедленно за врачом и предоставьте все, что потребуется! — в голосе его светлости была искренняя радость, и Бишоп недоуменно воззрился на него:
— Ваша светлость...
— Никаких возражений! Не забывайте, что разговариваете с королевским посланником. Вам еще предстоит ответить за самоуправство!
Секретарь робко подал голос:
— Но какого же доктора позвать?
— Хм... — Лорд Джулиан задумался, перебирая в уме городских докторов, — пожалуй, пошлите за этим чудаковатым Уильямом Гордоном, ему, насколько я знаю, все равно кого лечить, хоть даже и преступника.
«Дьявол, какой же болван этот Бишоп! Надо предупредить его, пусть не вздумает делиться подробностями в присутствии Арабеллы».
Он посмотрел на Блада и ощутил нечто, похожее на сочувствие:
«Да... вряд ли он доживет до утра. Но все ж стоит попытаться. Пожалуй, я отложу свой визит к ней до завтра, по крайней мере можно будет понять, что и как ей сказать».
Лорд Джулиан так и поступил. Наутро, узнав, что пленник, как ни странно, все еще жив, он явился к своей невесте. Как и днем ранее, он застал ее в саду.