...Молнии над городом сверкали почти непрерывно, а раскаты грома заставляли людей втягивать голову в плечи.
...В руке Пако появился алый цветок. Он сильно дунул, облако густой пыльцы поплыло к лицу Блада. Тот инстинктивно закрыл глаза, и сразу же неимоверная боль нахлынула на него. Он дернулся и сдавленно застонал. Его губ коснулся край кружки, в горло полилась горько-сладкая жидкость. Блад начал вновь проваливаться в темноту, почти страшась вновь попасть в призрачный зеленый ад, однако на этот раз никакого леса не было, только — благодатное ничто.
...Маленький индеец открыл глаза. Он тяжело дышал и выглядел измученным. С трудом поднявшись, он побрел к трапу, ведущему на палубу. Волверстон при виде его вновь сплюнул и отвернулся. Колдун подошел и потянул за рукав Питта:
— Пако знать, где капитан. Пако видеть землю посреди воды, — сказал он на ужасном английском, а потом присел и стал чертить что-то кусочком угля прямо на палубном настиле. - Земля похожа вот на это.
Волверстон разинул было рот, чтобы гаркнуть на гнусного колдуна, смеющего пачкать только что вымытую палубу, но в этот миг Питт, нагнувшись, воскликнул:
— Нед, так ведь это Ямайка!
* * *
Питера Блада несла темная река, временами выбрасывая на берег, затянутый красным маревом боли и слабости, а потом снова милосердно накрывая волной забытья. Но очнувшись в очередной раз, он понял, что ему лучше. Боль никуда не делась, собственное тело казалось чужим, словно ему еще предстояло учиться владеть им, однако сознание больше не норовило ускользнуть в неведомую даль.
Он услышал невнятное бормотание и открыл глаза. Рядом с ним сидел высокий пожилой человек, худой, как жердь, и что-то бормотал себе под нос, пристально глядя на Блада.
Увидев, что тот открыл глаза, он радостно осклабился и воскликнул:
— Ну-тесь, ну-тесь, господин пират, вы, кажется, приходите в себя!
— Ты... кто? — выдохнул Питер, с трудом разлепляя запекшиеся губы.
— Да, наверняка, вы хотите пить... — вместо ответа сказал мужчина.
Он завозился у изголовья, послышался звук льющейся воды, потом он осторожно приподнял голову Блада, и в следующую минуту тот уже жадно глотал воду, чувствуя знакомый сладковатый вкус. Пахло травами, видимо в питье был добавлен их настой.
— Ну, палач над вами уже поработал, любо-дорого смотреть, а священника я велел прогнать, он пока здесь не нужен. Так что остается врач, — напоив его, мужчина решил таки ответить на заданной вопрос. Он взял руку Блада, считая пульс и удовлетворенно хмыкнул: — Думаю, теперь самое худшее позади...
— Не думал, что... гостеприимство губернатора простирается... так далеко.
— Что вы, губернатор тут не причем! Это все лорд Уэйд. Не знаю, зачем вы ему понадобились, но он велел лечить вас.
Блад был слишком слаб, чтобы задумываться о причинах, побудивших его светлость совершить такой оригинальный поступок, и поэтому он спросил о другом:
— Что там было в вашей настойке, опий?
— Ну да, опий входит в ее состав, мне пришлось прибегнуть к нему... Но как быстро вы это поняли!
— Я... тоже врач... был.
— Ааа, так мы коллеги! Позвольте представиться, я Уильям Гордон, меня еще зовут Чудак Билл. Замечательно! Мне будет проще ввести вас в курс дела, дорогой коллега! Ну и задали же вы мне задачку! — и странный доктор просто-таки зажмурился от удовольствия, словно речь шла не о человеке на пороге смерти, а о заковыристом ребусе. — Когда по приглашению его светлости я пришел в эту обитель скорби, то при взгляде на вас, решил, что врачу здесь делать нечего. Вы не подавали признаков жизни, однако ж, мне удалось нащупать пульс. С другой стороны, столь глубокое беспамятство позволило мне спокойно заняться вами. Здесь возникла проблема: чем можно было обработать раны? Скажу откровенно, с вас основательно спустили шкуру, да это вы и сами знаете, хе-хе. Так вот, для ваших ожогов я использую бальзам на основе сока некоторых кактусов, произрастающих здесь, он обладает хорошими вяжущими свойствами. Я подсмотрел, что так делают туземцы, и улучшил их рецептуру. Ну, мне и пришла в голову идея попробовать его повсеместно и результат меня порадовал! — старого доктора, похоже, вообще радовало все в этой жизни, чему Блад готов был позавидовать.
— Вторая проблема вытекала из первой, — продолжил доктор, — я не знал, как лучше устроить вас. Пришлось набраться наглости и потребовать самую лучшую перину города.
— Перину? — удивленно переспросил Блад. — И вам удалось ее получить?
— Что за вопрос, — оскорбился доктор. — Его светлость повелел исполнять любой мой каприз!