...Блад с удивлением ощущал, как щемит сердце. В последние дни, прочнее утверждаясь в мире живых, он вполне закономерно начал думать об Арабелле, ведь она была так близко! Блад обнаружил, что гнева и обиды больше нет. Он мог спокойно и легкой грустью предаться воспоминаниям, ее образ казался нечетким, словно бы он смотрел через толстое стекло. Придет ли она на суд? Или ей будет неприятно вновь увидеть его? Так было, пока он не услышал ее голос. Поначалу ему показалось, что он грезит наяву, но это был не сон. Стекло с тихим звоном исчезло. Как он мог подумать, что разлюбил ее, что может навсегда вырвать ее образ из своей души! Почему она пришла? Впрочем, ответ последовал незамедлительно. Тогда и возникла это щемящая боль в сердце пополам со жгучей ревностью.
Но ведь это странно, заметил он себе, что человек, в шаге от позорной казни, ревнует и завидует более удачливому сопернику. Разве не этого он ожидал, когда три месяца назад не стал вызывать лорда Уйэда на поединок, а потом и вовсе отпустил его, отказавшись от мысли усилить свои позиции в игре с ямайской эскадрой и фортом еще одним заложником? Так почему же глупое сердце никак не желает успокоится?
Когда дверь вновь открылась, Блад рассержено проговорил, не желая даже повернуть голову:
— Не тюрьма, а проходной двор. Кого там еще принесло?
— Питер!
Этот голос он менее всего ожидал услышать. Невзирая на боль, Блад резко повернулся и увидел Волверстона и нескольких человек с «Арабеллы», которые застыли на пороге, не отваживаясь коснуться его.
— Волверстон? Какого черта?!
Его люди вконец обезумели, раз им взбрело в головы заявиться сюда – верно, с тем, чтобы составить ему компанию на виселице! Он собирался уже вслух усомниться в здравости их рассудка, но в следующий миг ему стало не до разговоров, потому что пираты, преодолев свою нерешительность, подхватили его на руки. Перед глазами Блада вспыхнули оранжевые круги, и все звуки отдалились и исчезли.
...Арабелла напряженно прислушивалась, не подниматся ли тревога, но все было тихо. Она слышала, что повозка подъехала, значит, пираты уже внутри.
«Как же долго!»
Она не знала, сколько еще ей удастся удерживать внимание лейтенанта и его солдат. На самом деле прошло едва ли больше четверти часа.
Но вот ее обостренный до предела слух уловил неясный шум во дворе. Ни в коем случае нельзя, чтобы сейчас кто-то из солдат посмотрел вниз. И она почти повисла на лейтенанте, позволяя обхватить себя за талию:
— Ах, это солнце...
Она сделала вид, что близка к обмороку. Краем глаза Арабелла видела, что часовые вытягивают шею, пытаясь рассмотреть, что там делает их командир с благородной леди.
Лейтенанту Коэну было приятно сжимать ее в своих объятиях, но все же он забеспокоился и подозвал одного из солдат:
— Ступай, принеси воды.
— Нет, нет, уже все прошло.
Аребелла выпрямилась и кинула взгляд на площадь. Повозка уже скрывалась за поворотом. Вовремя! Она не могла бы дольше длить этот спектакль.
— Прошу меня извинить, я отняла много вашего времени.
— О, я всегда рад быть полезным вам, мисс Бишоп, – и Коэн многозначительно глянул ей в глаза, сжимая ее пальчики в своей руке. - Всегда можете на меня положиться.
- Моя благодарность будет безгранична, мистер Коэн, - с трудом улыбнулась Арабелла.
Кажется, он рассчитывает на более близкое знакомство? Ну а что же она хотела после всех ее намеков и улыбок. Теперь медленно, медленно спуститься.
К удивлению Арабеллы, в арке продолжали маячить две фигуры в мундирах. Она даже испугалась, что никакого освобождения не произошло, но приблизившись, поняла, что видит незнакомые лица. Судя по всему, они остались, рискуя собой и создавая видимость, что все в порядке, чтобы дать как можно больше времени остальным. Лейтенант же, по счастью, был слишком увлечен изучением открывающихся его взгляду прелестей, чтобы обратить внимание на новых караульных.
— Вы не проводите меня вон до того угла? Мой портшез на соседней улице.
— С удовольствием.
Часы на башне пробили час. Арабелла удивилась: неужели всего час прошел с тех пор, как она появилась здесь? Солнце палило вовсю, на площади, где не было никакого укрытия, находиться было невыносимо. Дойдя до середины площади, она украдкой оглянулась и увидела, как люди Блада все же покинули свой пост. Сбросив мундиры и превратившись в прилично одетых молодых людей, они почти бежали по направлению к одной из боковых улочек.
Часовые на крыше, наверно, просто ослепли, или это солнце напекло им головы?
Все прошло так быстро и просто, что казалось неправдоподобным. Оставалось только надеяться, что ничего не случится в самый последний момент. Арабелла со своим спутником достигла поворота на улицу, которая вела к губернаторскому дому, и наконец-то распрощалась с ним. Как только носильщики подняли портшез, она в изнеможении откинулась на спинку и закрыла глаза. Сейчас, когда проходило колоссальное нервное напряжение, девушка действительно была на грани обморока. Вот и все, она сделала зависящее от нее. Теперь остается ждать.