— Дорогая! — от дверей прозвучал знакомый голос, и она порывисто обернулась.
— Питер!
Губернатор Блад глядел на свою драгоценную, свою горячо любимую жену, застыв в восхищении. Сейчас, когда тонкая ткань, подсвеченная светом свечей позади Арабеллы, окутывала ее стройную фигуру золотистым ореолом, не скрывая, а скорее подчеркивая соблазнительные изгибы тела, он чувствовал, что, пожалуй, она была слишком хороша для него.
Арабелла застенчиво и смущенно улыбалась, в свою очередь любуясь мужем. Он был без камзола, в белой рубашке и черных бархатных панталонах, узкий в бедрах, но с широкими плечами. От его худощавой фигуры солдата и искателя приключений веяло скрытой силой.
Он медленно подошел к ней и взял ее лицо в свои ладони:
— Как мне повезло, что я встретил тебя.
Тепло его ладоней успокоило Арабеллу. Он нагнулся и приник к ее губам, как к источнику воды в жаркий день. Руки Арабеллы обвили его шею, она неотрывно смотрела ему в глаза. Он подхватил ее на руки, не переставая целовать, и бережно опустил на постель. Его губы, то нежные, то требовательные, пробудили в ней ответное желание.
Но когда рука мужа скользнула вверх по ее бедру, Арабеллу охватил ужас. Она вдруг вспомнила, как пальцы лорда Уэйда впивались в ее нежную кожу, а колено больно давило на бедра, вынуждая их раздвинуться. Отвратительная сцена столь явственно предстала перед глазами, что она забилась в объятиях мужа:
— Нет, нет, я не могу, Питер, пожалуйста, остановись!
Блад замер и разжал объятия.
— Арабелла, дорогая, что с тобой? — с тревогой спросил он. — Ты боишься, или я вдруг стал... неприятен тебе?
— Я не знаю... — Арабелла не решалась посмотреть на него, безуспешно борясь с этим непонятным ужасом, ведь сейчас с ней был не лорд Джулиан, а ее любимый муж. – Я очень, очень люблю тебя. Наверное, нервы... Вся эта роскошь, суета с нашей свадьбой... Не сердись, прошу тебя!
— Родная, посмотри на меня. Я не сержусь.
Она взглянула на мужа и увидела в его синих глазах такую безграничную любовь, что ей стало стыдно за свои страхи. Она попыталась улыбнуться непослушными губами:
— Все уже проходит, ты можешь снова... – храбро сказала она, прижимаясь к нему и дрожа при этом, как в лихорадке.
Но Блад не спешил воспользоваться приглашением, хотя разгоряченное тело требовало своего. Спешить было ни в коем случае нельзя. Усилием воли подавив неутоленное желание, он начал ласково поглаживать жену по голове и плечам. Что-то было не так, и с этим следовало разобраться.
В ее любви он не сомневался. Конечно, он знал, что есть женщины, отвергающие мужские объятия, но Арабелла не была из их числа, ведь она так жарко отзывалась на его ласки. Помня это, он не мог бы назвать ее и слишком робкой по отношению к мужчине. Тогда что, черт возьми, идет не так? Да, она прижимается к нему, но не в порыве страсти, а словно в поисках защиты. Почему она так дрожит?
В глубинах его памяти забрезжило смутное воспоминание, такое уже было однажды: другая девушка так же льнула к нему, к своему спасителю... Мэри Трейл, вот как ее звали: он вспомнил нападение испанцев на Барбадос и как он убил одного из них, защищая ее.
Пожалуй, насилие могло бы породить подобный страх, но Арабелла тогда была в безопасности... Тем не менее, что-то напугало ее. Что-то или... кто–то?
— Лорд Джулиан Уэйд, — медленно и тяжело проговорил Блад.
По тому, как она сжалась, он понял, что угадал верно.
— Он взял тебя силой? — слова падали, подобно камням.
«Будь ты проклят! Неужели ты осмелился на такое?!» — слепая ярость поднималась в нем. Никогда прежде он не испытывал столь сильной жажды убивать.
— Нет, Питер, нет, он только...
Теперь Арабелла больше страшилась выражения на его лице, и он постарался успокоить ее, по возможности, смягчив голос:
— Я понял, он напугал тебя. Арабелла, не надо плакать... Теперь все позади... Мы не будем спешить, подождем, сколько потребуется... когда ты будешь готова.
Говоря это, Блад продолжал баюкать ее, как ребенка. Он сожалел, что корабль, увозивший лорда Уэйда, уже достиг Англии. Вот, что она имела ввиду, говоря про его недостойное поведение. Жаль, что он не стал расспрашивать ее, однако же, вряд ли она сказала бы ему. Но его ссылка не вечна, придет день и он ступит на английскую землю, и вот тогда...
Постепенно дыхание Арабеллы выровнялось, она перестала вздрагивать. Убедившись, что она заснула, Блад позволил себе расслабиться и через некоторое время спал, продолжая держать ее в своих объятиях.
***