«Да, господин Случай шутник известный...»
Внезапно лицо Джеймса омрачилось и ухмылка исчезла. Его мысли невольно переключились на то, о чем думать вовсе не следовало бы. Арабелла Блад. То, что он испытывал по отношению к супруге губернатора, по глубине было равным или даже превосходило его чувство уважения к Питеру Бладу. Это была любовь, и зародилась она задолго до того, как мисс Арабелла стала миссис Блад.
Нет, ни разу Карринг не позволил проявиться этому чувству. Она была племянницей губернатора Бишопа, а он — лейтенантом, поднявшимся из рядовых благодаря уму и храбрости, но без гроша за душой. На губернаторских приемах мисс Бишоп казалась ему далекой, отстраненной... К тому же рядом с девушкой вечно отирались офицеры познатнее, а потом и вовсе появился этот придворный шаркун, лорд Уэйд. А когда Джеймс увидел ее вместе с Бладом... Что уж тут говорить, достаточно было посмотреть им в глаза.
Он вздохнул и, бросив еще один взгляд в сторону моря, собирался уже отправится пропустить стаканчик — другой перед обедом, как вдруг земля ушла из-под его ног, и порыв ураганного ветра заставил его покатиться по мостовой. Раздался глухой низкий гул, от которого заложило уши.
Когда Каррингу удалось приподняться, он застыл, парализованный ужасом, как в ночном кошмаре, от которого невозможно проснуться, глядя на то, как исчезает Порт-Ройял. Дома словно текли в море, взбесившееся, закипевшее море, потерявшее свой голубой цвет. Огромные фрегаты, сорванные со своих якорей, переворачивались и мгновенно уходили под воду. Земля содрогнулась во второй раз и сразу же в третий, вновь бросив Джеймса на мостовую. По стене ближайшего дома побежали трещины, повсюду с грохотом рушились куски кровли. Метавшиеся по улице люди падали под обломками рухнувших зданий и исчезали в неожиданно открывающихся и вновь сходящихся провалах. Наверно, они кричали, но их крики заглушал гул и рев моря, наступающего на город, терзающего его подобно голодному зверю. Наверно, он тоже кричал.
В течении нескольких минут все было кончено, хотя, если бы кто-то спросил Джеймса, сколько прошло времени, он не смог бы ответить. Когда к нему вернулась способность думать и двигаться, он обнаружил, что улица, на которой он стоял, обрывается в нескольких сотнях ярдах прямо в бурое месиво из обломков, мусора и останков кораблей. Оглянувшись, он заметил еще несколько уцелевших горожан, с безумным ужасом в глазах смотрящих на то, что совсем недавно было портом и большей частью города.
Карринг догадывался, что выглядит не лучше. А следующая его мысль была об Арабелле.
Губернаторский дом тоже находится в этой же части города, на возвышенности. Но и здесь были разрушения. Он должен убедиться, что у нее все благополучно.
Арабелла
Арабелла с улыбкой смотрела на двухгодовалую дочку, играющую у ее ног. Истинная дочь своего отца, с такими же пронзительно синими глазами и темными волнистыми волосами.
— Папа... папа? — вопросительно и требовательно пролепетала девочка, поднимаясь на крепкие ножки.
— Папа занят, солнышко, – вздохнула Арабелла.
Первым словом малышкиЭмили было «папа», а не «мама», вот только у ее отца крайне редко находится свободная минута, что бы поиграть с ней.
Питер безропотно нес свое многотрудное бремя губернаторства. Порт-Ройял достиг небывалого расцвета благодаря его острому уму и энергии. Но для семьи оставалось так мало времени.
Арабелла с грустью подумала, что он, вероятно, не создан для спокойной семейной жизни. Да, их любовь была все также сильна, она задыхалась от счастья и блаженства в его объятиях. Но еще чаще он засиживался допоздна то с военными, то с торговцами, и она, утомленная дневными хлопотами, засыпала одна в их огромной и такой пустой постели, не дождавшись его. А проснувшись утром, только по слабому запаху табака и смятой подушке понимала, что он все-таки был здесь.