Автокарета ещё какое – то время двигалась по шоссе. Тень Дворца нависла над транспортом. Но, автокарета свернула с общего шоссе на другую дорогу, ныряющую в бетонированную «трубу». Транспорт «лизнули» лучи лазерных анализаторов и впереди открылась шлюзовая дверь. Не потребовалось даже снижать скорость, чтобы в отсветах электрических ламп проскочить внутрь раскрытого портала и оказаться в…
Наверное, это был гараж, сверкающий белизной. Величественный вид колонн, подпирающих потолок, крупные и плотно уложенные плиты под ногами, словно перебирающиеся на стены и даже на потолок. Белый цвет преобладал, заполнял и подавлял. Однако, его нужно было дополнить обилием золотых вензелей, надписей и подписей, всяческих завитушек и узоров… Что и было проделано. А ещё зал заполняли гербы. Какие – то из них Ведун даже узнал…
В гараже было много машин, расположенных на своих местах, замерших без движения. Или готовящих, пыхтящих, извергающих пар и шум. Или только что прибывших, (как автокарета в которой были Селестия и Ведун – Злоборец) ещё горячих и постепенно остывающих механизмов, из которых выходили люди… Люди суетились в этом огромном зале. Они были в чистых робах, разноцветных ливреях или костюмах. Одни вышагивали с важным видом. Другие учтиво простирались перед ними, разве что не кланяясь.
Один из таких лакеев открыл дверцу кареты Селестии, находясь под пристальным надзором её слуги. Другой поставил небольшой приступок, подал руку…
Со стороны Ведуна, также появилось двое, но он не дожидаясь сам открыл дверцу.
Оба лакея замерли, уставившись на него. Они не решились отойти, но и не решились подойти. Даже не знали, заговорить ли с Ведуном? Кланяться ему? Или, быть может лучше от него бежать?
Злоборец выбрался из автокареты, он распрямился, сверкнув цепью. На лакеев он глядел со смесью жалости и презрения. Неплохо их выдрессировали… Тяжело наблюдать людей, столь умело превращаемых в деталь интерьера, в машины, в роботов… Но, что можно поделать..?
- Что, не видели раньше Ведуна? – усмехнулся Злоборец, - Ну, так смотрите! Не нужно мне помогать. И не престало здоровому мужчине ждать, покуда прислуга поможет ему выбраться из транспорта! У меня вполне достаточно сил и способностей, чтобы позаботится о себе без вас…
Оба лакея отстранились и словно затряслись. Ведун рассмеялся и встряхнулся, расправив свой плащ. Он повернулся спиной к прислуге и направился в сторону дамы, которую угодливо окружили слуги. Заприметив такого спутника, часть слуг побледнела…
- Довольно, - сказала Селестия, причём не понятно было, обращается ли она к испугавшимся Ведуна лакеям или к слугам вокруг неё – Довольно. Вы все свободны! Меня сопроводит этот мужчина. Он не любит, когда вокруг меня не продохнуть от навязчивого окружения! Хватит.
- Вашу руку, - Ведун протянул свою руку. Селестия охотно предоставила ему узкую свою ладонь, коснувшись изящными руками его грубоватой ладони, привычной к оружию. Она позволила Ведуну вести себя, хотя рука её подавала нужные импульсы, по которым Злоборец понимал, куда даму, собственно, следует вести.
Они шли, а позади слуги Ведуньи и лакеи готовили автокарету. Транспорт размещали на хитром грузовом лифте, который должен был погрузиться в недра пола, судя по особенностям конструкции. Наверняка, наиболее грязная работа производилась в отдельных боксах.
Людей в гараже было сравнительно немного. Не более трёх сотен. Но размеры помещения ещё сильнее скрадывали их присутствие. Казалось, что огромный зал пустует, и Ведун в паре с Селестией здесь оказались случайно… Впрочем, иллюзия достаточно быстро исчезла.
На выходе из гаража были открытые двери, около которых замерло двое стражей. Они были одеты в светлое, только шлемы отливали бронзой. Стражники делали вид, что их не интересует происходящее. Однако, глаза их лениво оглядывали проходящих мимо людей. Особенно тех, кто выходил из крупного гаража. Насколько заметил Ведун, проходов было несколько. Однако, Селестия вела его в конкретном направлении, мимо удивлённо вскинувших бровь стражей и дальше, по широкому коридору, где дефилировали богато одетые люди. (Впрочем, хватало людей в форме определённых цветов, принадлежащих к различным ведомствам и спешащих по своим делам.)
Они шли, а разномастная толпа, как будто огибала их. Испуг, конечно, читался не на всех лицах. На некоторых были заметны такие чувства, как брезгливость, решимость, угроза и очень редко – безразличие. Заинтересованность читалась крайне редко. А, вот явной радости он не уловил вовсе.