– Помогите, – прошептал Робин.
«Судьбы, да на вид он еще совсем мальчишка! – подумал Сэм. – Неужели и я когда-то тоже был таким?»
Он обвил веревкой человеческую талию кентавра, потом – его плечи и круп, так что получилось нечто вроде упряжи, и, тщательно затянув узел, пронзительно свистнул. Над краем обрыва показался черный шлем.
Убийца швырнул рыцарю свободный конец веревки, а сам вытащил из кармана куртки свой черный шарф и быстро завязал кентавру глаза, чтобы тот перестал видеть свою верную смерть.
– Помогите? – спросил Робин с некоторым интересом.
– Угу, – подтвердил Сэм. – Мы будем тебя вытягивать, но ты должен упираться в стену и сам стараться лезть вверх как можно сильнее, понял?
– Упираться и лезть, – дрожащим голосом повторил Робин. – Понял.
– Давай, Черная Метка! – крикнул Сэм и быстро перелез чуть выше и в сторону от натянувшейся веревки.
Робин начал старательно пятиться по крутому откосу. Копыта у него скользили, но все же он постепенно поднимался. Сэм перекинул ногу через край обрыва и выбрался на тропу. Черная Метка методично перехватывал веревку закованными в железо руками, и вскоре над обрывом показался серый подпаленный хвост Робина, а потом и сам кентавр, стуча копытами, выбрался на тропу. Поскольку глаза у него были завязаны, он ставил копыта на ощупь.
– Не снимайте с него повязки, – предупредил Сэм.
– Ну, на этот раз тебе повезло, менестрель, – сказала Валери кентавру, который стоял, судорожно вцепившись в скалу. Робин нервно сглотнул и кивнул.
– Вы знаете про Миззамира, – сказал он.
– Угу, – подтвердил Арси.
– И все-таки вы меня спасли. Почему?
Несмотря на завязанные глаза, он повернулся точно туда, где стояли Сэм и Черная Метка: его чуткие уши позволили ему верно определить направление. Убийца развел руками.
– Мне заплатили. Спрашивай его, – ответил он, ткнув пальцем в черного рыцаря.
Черная Метка не пошевелился. Робин понурил голову:
– Миззамир сказал мне, что вы – злые…
– Это так, – кивнула Валери. – Кроме Кайланы, конечно.
– Друиды не считаются, – вставил Арси.
– Нет, – согласилась Кайлана, – хотя порой и кажется, что это не так.
– И все-таки вы позволили им меня спасти… – настаивал Робин. Он хотел понять.
– А ты думал, я стану спорить с нашим черным гигантом, с его-то мечом? – поинтересовался Арси, приподнимая бровь.
– И вы действуете заодно…
– Это лучше, чем умереть, – заметил Сэм.
– И вы не ссорились, и не наносили друг другу удары в спину, и даже не оставляли товарищей в беде! – воскликнул менестрель. – Я этого не понимаю! Почему? Создания Тьмы так себя не ведут!
– А, опять эта чушь насчет добра и зла! – презрительно проворчал бариганец.
– Послушай, – начал было Сэм, но Валери его перебила:
– Кентавр, злой человек делает то же, что и добрый. Разница только в причинах.
– Да и добрый человек способен на невероятно злые поступки, – тихо проговорила Кайлана. – Вот скажи, например: разве это не зло – убивать разумные существа?
– Э-э… да, – предположил Робин.
– Но Фенвик и его люди – сторонники добра – хотят нас убить. Они от этого становятся злыми?
– А мы раздробили те скелеты, – вставила Валери. – Это ведь были исчадия Тьмы… Но мы от этого добрее не стали.
– А этот дурень Сэм пристукнул насильника в Мартогоне, – сказал Арси, доставая трубку и кисет. – Кем ты будешь его считать: героем, поскольку он спас девицу, или злодеем, раз убил человека?
– Да, – подхватил Сэм. – А Арси рискнул своей шкурой, чтобы украсть для нас целительной воды… Он злой, потому что крал и при этом нанес немалый ущерб тем варварам, или добрый, потому что помог нам?
– Мы – злые, потому что помогаем друг другу из эгоистических соображений, – подвела итог Валери. – Мы поняли, что, если не будем действовать заодно, погибнет мир – а значит, и мы.
– При менее веской причине наш союз не продержался бы и пяти минут, – серьезно проговорила Кайлана. – Мы перерезали бы друг другу глотки за малейшую выгоду… Но когда на карту поставлено столько, приходится выбирать: действовать заодно или погибнуть… А мы слишком любим себя, чтобы выбрать второе.
– В людях много всего перемешано, – сказал Арси. – Есть такое, что нельзя назвать просто добром и злом или законом и беззаконием. Есть еще предубеждения, причуды, привязанности, суеверия, привычки, воспитание, союзы, гордость, общество, устои, враждебность, предпочтения, ценности, религия, обстоятельства, настроения, упрямство, честь, месть, ревность, досада… тысячи обстоятельств, из прошлого и из настоящего – и от них зависит, как какой-то человек поведет себя в определенной ситуации.
– Неплохой словарный запас для деревенщины, бариганец, – заметила Валери. Арси поежился.
– Ну, слышишь же, что говорят вокруг и учишься помаленьку, – пробормотал он.
– Иногда помогаешь другим не только ради выгоды, – тихо добавил Сэм. – Есть дружба, доверие и любовь… Эти вещи присущи не только Свету… Просто у нас их труднее завоевать, и встречаются они реже… Но тем не менее они существуют.
При этом он с тоской смотрел на Кайлану, но никто этого не заметил. Робин поднял стянутую шарфом голову.
– Вы действительно уверены, что если потерпите поражение, то мир погибнет? – спросил он.
Все дружно это подтвердили.
Робин задумался, подергивая ушами, а потом, похоже, принял решение.
– Тогда у меня тоже есть стимул присоединиться к вам – сугубо эгоистический. Я тоже не хочу, чтобы мир погиб. И к тому же вы спасли мне жизнь. Я обязан вам – а в особенности Черной Метке – своей жизнью. По законам нашего племени я у вас в долгу до самой смерти. Может, ваши цели и темные, но альтернатива гораздо страшнее, так что вы действуете, как это ни удивительно, ради общего блага. Но я больше не желаю судить, что есть благо, а что – зло. Просто я изо всех сил буду вам помогать.
Он стащил с запястья волшебный браслет и швырнул его в пропасть. Раздался звук, словно лопнула цепь.
– Он говорил правду, – негромко сказала Кайлана.
Она взяла Робина за руку и повела его по узкой тропе. Сэм посмотрел на Черную Метку, и рыцарь едва заметно кивнул.
11
– Тасмин, я доверяю вам, словно брату, но я знаю этих злодеев. Если у них была хотя бы малейшая возможность спастись, они ее использовали.
Фенвик на мгновение оторвался от своего занятия – он оперял стрелы – и в упор посмотрел на короля Одена. Тасмин непонимающе заморгал.
– Но куда же они могут пойти? – спросил он. – По ту сторону гор нет ничего, кроме… ну… опять-таки гор!
– Это не важно, – заявил Фенвик. – Я преследовал их через все Шестиземье и не собираюсь отказываться от погони. Я хочу воздать им по заслугам – а заодно вырвать из их лап кентавра и друидку. И я очень хотел бы, лорд Тасмин, чтобы вы тоже не отступались.
– Ну конечно же, Фенвик… Но, право… какой они могут причинить вред?
Фенвик опять поднял голову, и взгляд его был холоден.
– Очень серьезный, друг мой. Очень и очень серьезный. – Он посмотрел на сумрачные горы, торчащие из тумана. – Нам надо спешить: ведь мы не знаем, где они выйдут. Отправьте ваших людей через северный перевал, Тасмин, а мой отряд пойдет через южный.
Миззамир наблюдал за этой беседой в волшебном зеркале, позаимствованном им в хранилище замка. Восстановить волшебную чашу удастся не скоро: для этого требовалась новая жидкость и новые камни. Маг погасил изображение и задумчиво поглядел на собственное пыльное отражение.
– Похоже, мне стоит проверить, как дела у моего агента, – вслух подумал он и мысленно сосредоточился на браслете, который вручил юному кентавру. В предыдущие попытки магия друидки и натуанки мешала ему определить его местонахождение, но на сей раз помехи не было. Он увидел браслет совершенно ясно: тот лежал на дне пропасти – разбитый, с другими камнями. Изящные брови Миззамира поползли вверх.
– Гм, похоже, юноша переметнулся… Или его разоблачили. Ну, если случилось первое, то с помощью магии я верну его к Свету, как и остальных, а если второе… Нет, месть – это гадкая штука. Я просто приложу все силы, чтобы найти тело и вернуть его к жизни.