Мой член конвульсивно задёргался, извергая струйки белой вязкой жидкости на траву под ногами. Я откинул голову назад, продолжая водить рукой по нему, до последней капли. Но мои мысли были уже не здесь. Они были там, за окном, в спальне Чокнутой. Я представлял, как она кончает, прижимаясь к моей кофте и теребя свой сладкий клитор. Как её пальцы сжимают ткань, а другие – трогают влажную плоть между её ножек, как она выгибается на кровати, теряя контроль. Эта картина будоражила меня сильнее, чем собственный оргазм.
Её протяжный стон, полный наслаждения, резанул по нервам. Она не сдерживалась, не пыталась заглушить крик. Я слышал её прерывистое дыхание, и представлял, как она утыкается носом в мою кофту, ища утешения в моём отсутствии. Как её кожа скользит по мягкой ткани, пропитанной моим запахом.
Я провёл пальцами по головке своего члена, стирая остатки семени. Она налилась кровью и была гиперчувствительна для прикосновений. Я тяжело выдохнул, ощущая, как напряжение постепенно спадает, и, вытерев руку о траву, смотрел на то, как липкая сперма впитывается в землю. В голове шумело. Возбуждение сменилось пустотой и острым чувством вины. Я вглядывался в окно, пытаясь разобраться в хаосе собственных чувств.
Прежде мне не приходилось заниматься чем-то подобным – дрочить под окнами девушки, которая доводит меня до белого каления, но которой я отдал свою кофту. И я даже осознавал, что это было неправильно. Но ничего не смог с собой поделать. Эта смесь желания, ревности и раздражения сводила с ума.
Чокнутая затихла. Она зажала мою кофту между своих ног и закрыла глаза. Подозреваю, что она быстро заснула. После такого бурного оргазма.
Я убрал член обратно в брюки и отошёл от окна.
Однажды она нарвётся на то, что я её трахну. Грубо и жёстко, потому что по-другому просто не умею.
Однажды точно нарвётся.