Я знаю настоящий ответ, но зачем давать повод заподозрить себя в шпионаже?
— Как бы я посмел, госпожа заклинательница? Я лишь прошу рассмотреть дом вдовы Ции, госпожа заклинательница! Уединенный, с видом на горы у горизонта, он лучше всего подходит для отдыха и восстановления, а дорожка ведет прямиком к чайной. Травница — лекарей в нашей деревне нет — живет неподалеку. Клянусь, лучше места вам не найти, госпожа заклинательница! А по легенде и вовсе дом вдовы Ции стоит на жиле особо мощного течения ци, но то уж слухи, может, впустую болтают, а может, и есть что.
Если все так прекрасно, то что именно с домом не так?
Почему-то о доме говорят как о доме вдовы Ции, не по имени ее мужа. И вроде бы хорошая новость — даже неодаренные женщины имеют право владеть недвижимостью. Но… почему решение о продаже принимает не сама вдова, а староста? Гадать о вариантах бесполезно. Возможно, женщина — хозяйка дома лишь по документам. Возможно, самой вдовы давно нет в живых, а возможно, тетушка Ция — это та самая старушка, которой мальчик сейчас рассказывает про чудесную встречу с феей.
Из аккуратных фраз мужчины складывается впечатление, что у дома или у места дурная репутация. Мне продают логово сказочной бабайки? Или… самой настоящей? Магия-то существует, обо что раз за разом спотыкается моя иномирная часть.
Пойти посмотреть дом?
А смысл?
Что такого я могу увидеть, что откажусь от покупки? Что бы я ни говорила и какую бы важную фифу из себя ни строила, я не стану заниматься рейдерскими захватами чужой собственности, а выкупать за любые деньги…
Сколько вообще стоит крестьянский дом?
А то расчехлила кошелек, не имея ни малейшего понятия, сколько у меня есть и какова цена вопроса.
— Звучит неплохо, только объясни: кому все-таки принадлежит дом? Кто продает?
— Вдова Ция слишком больна, чтобы выйти лично. Госпожа заклинательница, от ее имени позвольте поклониться и принести глубочайшие извинения.
Так я все же угадала?
— Хорошо-хорошо, — соглашаюсь я. — И сколько же вдова Ция хочет за свой дом? И где документы?
Возможно, был бы смысл потратить время и взглянуть на логово бабайки своими глазами, но я всерьез опасаюсь, что появится дядя и заблокирует сделку. Да, формально я покупаю дом не для себя, а для кормилицы, которую тетя Ланши отказалась впускать в поместье, но… лучше оформить побыстрее.
Серьезно, в глуши простенький домик из бамбука и глины — а здесь все такие — не может стоить слишком дорого.
— Госпожа заклинательница, взгляните! — появляется староста собственной персоной. Крепкий, моложавый, совершенно не похожий на старика, скорее, мужчина в расцвете сил с круглым темно-коричневым от солнца лицом. Широкоплечий, мускулистый. По виду такой сам вместо быка поле вспашет.
Тем удивительнее, что такой человек-бык пустил вперед себя сына.
Передо мной веером ложатся бумаги.
Очень надеюсь, что староста не осмелится меня обманывать…
Иероглифы похожи на закорючки, я пробегаю верхний лист взглядом и откладываю. Как читать-то? Наверное, так же, как раньше. Я ведь уже выяснила, что у меня нет проблем с каллиграфией, когда я перестаю напрягаться. Надо отвлечься, уступить здешней Юйлин — она точно разберется. Уж что-что, а документы не должны быть для нее проблемой. По крайней мере образование Юйлин точно получила. Хотя… была ли она старательной?
Отвлеченные размышления помогают — иероглифы из черных клякс превращаются в бусинки смысла, и я начинаю понимать написанное. Собственно, ожидаемо — документ, который я отложила, не что иное, как свидетельство о праве собственности. Согласно документу, дом вдове достался в наследство от мужа. Заверяющая печать чиновника переливается силой.
На втором документе печати нет, и, судя по виду, состряпан он только что на коленке: староста подписал, что вдова Лю Ция по состоянию здоровья перешла под опеку мужа своей внучки, который — вот совпадение! — и является старостой.
Что-то я не уверена, что писулька имеет юридическую силу, но допустим. Не к дяде же идти с просьбой заверить документ.
Третья бумага — купчая, и староста подает мне чернильницу с кисточкой.
— Госпожа заклинательница, мой долг как опекуна не предавать интересы вдовы. Пять таэлей серебра, госпожа. — Староста отвешивает мне почтительный поклон.
Цену он назвал очень естественно, а вот у сына старосты глаза широко распахиваются, и что-то мне подсказывает, что его впечатлил заоблачный запрос отца.
Пять таэлей серебра — это много или мало?
Я просто так целый осколок подарила слуге, так что пять слитков — немного.