По ощущениям, госпожа Ланши пренебрегла правилом. Да, мы углубляемся на территорию поместья, но название двора явно оправданно, двор «Северной тишины» где-то на отшибе, хотя формально он, наверное, внутренний. Вряд ли бы дядя пошел на грубое нарушение.
Мы выходим к разросшимся кустам в полтора человеческих роста. Настолько непохоже на то, что я видела до сих пор… Садовник будто лет десять не забредал дальше поворота. Не ожидала, что в ухоженном поместье найдется полузаброшенный уголок.
Но мне даже нравится.
Густые заросли не только отрезают меня от поместья, создавая то самое уединение, но и надежно скрывают от любопытных глаз.
Круглый вход с облупившейся краской венчает треснувшая фигурка дракончика. Чуть ниже табличка. Пока одна часть меня таращится на иероглифы и думает, что я никогда их не смогу прочитать и тем более начертать, другая видит, что написано: название двора — «Северная тишина».
— Здесь немного мрачно, — извиняется госпожа Ланши.
— В сумраке есть свое очарование, тетушка.
Неужели она ждет просьбы поменять двор?
Не-а.
Заметно, что двор к моему прибытию все-таки готовили: дорожка подметена, а чисто вымытое крыльцо еще хранит следы влаги, окна распахнуты на проветривание. Сам двор выглядит миниатюрным, даже тесным, но уж найду, как разместиться.
Сада как такового нет, зато есть обложенный валунами пруд. Между камнями пробиваются сорняки, а из воды высунули остролистые стрелы какие-то водоросли. По темной глади расползается ряска… Пруд тоже неухоженный, зато горбатый мостик и нависающая над водой открытая беседка очаровательны.
— Я рада, что ты можешь так думать. Устраивайся, Юйлин. — Широким движением руки госпожа предлагает мне войти во двор. — С тобой приехала всего одна слуга, бабушка Мей? Не волнуйся, у нас достаточно горничных, чтобы тебе служили.
Рукав струится, и на вишневом фоне раскрываются вышитые искристо-белой нитью цветы.
— Спасибо, тетушка.
Она поворачивается ко мне лицом, и здешняя часть меня легко понимает, что надо поклониться, потому что тетя уходит.
— Отдыхай, Юйлин! Мы навестим тебя позже.
— Кузины. — Я снова излишне вежлива.
Никто из сопровождавших нашу процессию слуг не остается. Хм…
Мы остались с кормилицей вдвоем, и я смутно понимаю, у кого мне просить бумагу и как перетаскать во двор багаж. По идее, это забота не для кормилицы Мей, а для слуг поместья. Кстати, о кормилице. Она бледная, на лбу блестит холодный пот.
Нужен врач.
Но на этот раз память здешней моей части мне ничем не помогает.
Ладно, сперва письмо. Надеюсь, я смогу изобразить что-нибудь, кроме клякс.
— Кормилица Мей, ты неважно себя чувствуешь. — Я пытаюсь говорить мягко и удивляюсь, насколько непринужденно у меня получается «тыкать». Из-за разницы в возрасте разве не естественно обращаться на «вы»?
— Простите, юная госпожа…
— Кормилица Мей, не говори чепухи и отдохни в беседке. Все, что нужно, сделают девочки. Они хорошо прибрались. Должно быть, тетушка Ланши отправила ко мне самых способных.
— Ох, юная госпожа…
Меня пробирает от горечи, с которой на меня смотрит кормилица. Она не слепая. То, что она не смеет высказать негодование вслух, не значит, что она не видит истинного ко мне отношения. Скорее всего, она видит даже больше, чем замечаю я.
— Отдохни, — повторяю я и подхватываю ее под руку.
— Ваша забота, юная госпожа, целительна. — Ее глаза затягивает влажная пелена, влага дрожит, но ни одна слезинка так и не скатывается.
Я теряюсь.
Мое «отдохни» больше похоже на «не путайся под ногами», чем на искреннее внимание. Я всего лишь предложила кормилице посидеть на лавке. Откуда такая реакция? По моим воспоминаниям, Юйлин не была безразличной. Даже сейчас в моем расщепленном состоянии часть меня чувствует кормилицу Мей родной и близкой, своей семьей.
Потом разберусь — мой уход очень похож на бегство.
Войдя в дом, я оказываюсь в очень тесной передней. Большую часть пространства съедает квадратный стол. У дальней стены и по бокам узкие скамьи с высокими резными спинками.
Больше ничего.
— Слуга приветствует юную госпожу Юйлин. — Из внутренней комнаты выходит моя ровесница и сгибается в глубоком поклоне.
— Встань скорее, — улыбаюсь я. — Как тебя зовут?
— Нана, юная госпожа Юйлин. Госпожа Ланши прислала меня служить вам. Позаботьтесь обо мне, пожалуйста. — Она повторно сгибается в поклоне.
Я подхожу, касаюсь ее руки, помогаю выпрямиться:
— Мне очень повезло, Нана. Я немного огляделась и увидела, какая ты способная.