Договорить я не успела. Кайлу снесло крышу в считанные секунды, не то, что отскочить я даже среагировать не смогла вовремя. Его руки сжимали мои предплечья. Он тряс меня остервенело и безжалостно, как тряпичную куклу. Вены на его лбу вспухли, а прекрасное ангельское лицо покраснело и исказилось от ненависти.
– Ты ничтожество! Как ты смеешь говорить так про мою семью? Ты должна благодарно лизать нам ноги, а ты смеешь еще и издеваться? Сумасшедшая неблагодарная тварь, которой следовало сдохнуть еще в детстве! Отцу не следовало соглашаться на…
Кайл замолк понимая, что чуть не выдал семейную тайну. Амели ведь не знала, что удочерена, а узнай она это, могло случиться много плохих вещей. Я решила поймать момент и хоть каким-нибудь образом поставить на место и припугнуть этого зазнавшегося ублюдка.
– Отцу не следовало соглашаться на что? – улыбка расползлась по моему лицу, но Кайл продолжал молча источать волны ненависти. – Может ему не следовало соглашаться на мое удочерение?
Его лицо моментально стало бледным, а болезненная хватка ослабла: – Откуда ты знаешь?
– А тебе какая разница? Я знаю, что приемная, а твою настоящую сестренку похитили и так и не нашли, – Кайл все еще держал мои предплечья, но отступил на шаг, синие глаза непонимающе рассматривали меня. – Я помню твое лицо, когда впервые вошла в этот дом, оно так и кричало зачем я здесь? А как же твоя милая маленькая сестренка? – сбросив его руки, я нагло ухмыльнулась. Наконец и мне удалось причинить боль этому засранцу. Он столько лет издевался над Амели, так же, как и мой приемный братец. – Ты был таким жалким маленьким ублюдком в тот день! Я до сих пор с улыбкой вспоминаю твои слезы! Это единственное что приносит мне удовольствие.
Да, мне не следовало говорить такое, но что поделать не могла же я получать удары в одну калитку. Я прекрасно понимала, что это приведет к увеличению отрицательного процента, но этого засранца следовало поставить на место, иначе он мне покоя не даст. Но чего я не ожидала так это пощёчины. К тому же такой, что я болезненно врезалась спиной в книжную полку. Во рту сразу почувствовался вкус ржавчины, а половина лица и вовсе горела и все же я медленно встала, скрипя зубами: – Спасибо!
– За что? – ухмыльнулся довольный Кайл. – Благодаришь за пощечину? Хочешь еще одну? Я организую! – схватив меня за ворот ублюдок снова замахнулся, но я не отводила взгляда продолжая с равнодушием и вызовом, взирать на него.
– Я благодарю тебя за то, что еще раз показал, что это семья не достойна меня. Я дочь семьи Асфильд, – сплюнув накопившуюся кровь, я продолжила свою гневную речь. – Да, они предатели, что учинили бунт, но ни один из мужчин Асфильд не поднимал руку на женщин! Никто из Асфильд никогда не обращался по-скотски со своей семьей. Мне жаль, что они учинили бунт. Мне жаль, что они предали короля. Но еще больше я жалею о том, что они умерли и мне пришлось стать частью Месфель! Спасибо, что напомнил мне об этих сожалениях. Спасибо, что никогда не был добр ко мне! Спасибо, что всегда ненавидел меня! И спасибо, что попытался утопить меня выбросив кулон, единственную вещь которая осталась от моей семьи! А теперь убери от меня свои грязные руки и больше никогда не разговаривай со мной, не смотри на меня и не обращай внимания, я же в свою очередь буду делать тоже самое.
На этом я решила остановиться так как отрицательное значение над головой Кайла достигло {-35%}.
Оттолкнув застывшего ублюдка, я утёрла рукавом кровь и гордо подняв голову покинула библиотеку. Мне было больно, не только из-за спины и щеки. Можно сказать, что болела моя душа, я словно вернулась в свое детство, в приемную семью, где надо мной издевались приемные братья. Мне было обидно и стыдно вспоминать прошлое, где я не могла дать отпор и лишь терпела все издевательства, но сейчас я другая, больше никто не обидит меня безнаказанно. Я больше не беззащитный ребенок, что, скуля забивается в угол.
Глаза застилали не только слезы, но и сообщения от Создателей, которым весьма понравилось происходящее. Вот только это было не шоу, это была моя жизнь и я страдала в ней.
Зайдя в комнату, я увидела новую служанку, она с ужасом уставилась на меня.
– Л-л-леди?
– Пошла вон! – вытирая кровь с губ произнесла я, с трудом ложась на кровать и погружаясь в свое отчаянье и жалость.