А вот следом началось то, чего не очень-то ожидали: едва подошедший и ещё не разбивший лагеря отряд в несколько тысяч бойцов, снова сел на коней, выстроился и ломанулся в направлении крепости. Видимо, у кого-то не выдержали нервы, и он послал свежие силы в атаку. На пулемёты с автоматами и под рвущиеся гранаты автоматических гранатомётов. Прямо в проход в заграждениях, ведущий к главным воротам.
Давайте, давайте, ребята! Этот проход тоже ведь не просто так оставили. Одна за другой сработали ещё две направленных мины, внеся сумятицу в несущуюся конную лаву, мелкие осколки ВОГов разили людей и коней, но часть воинов, спешившись, рубили колья, расширяя проход. Недолго, минут пять, поскольку под массированным огнём неполный тумен таял очень быстро, а прорвавшихся к стенам и осыпАвших территорию за ними стрелами выбивали из всего, что стреляло. Включая луки и арбалеты.
Подступы к бетонным стенам крепости и частоколу посада превратились в настоящее царство смерти и боли. Визжали и беспорядочно носились раненые кони, орали получившие пулю или стрелу либо поломавшие конечности при падении из седла люди. Вытоптанная тысячами ног и копыт свежая трава окрасилась брызгами и целыми лужами крови. Измельчённая копытами до состояния пыли земля, впитывая её, превратилась в тёмно-бурую грязь.
Уцелели, в основном, те, чьи кони, перепуганные близкими разрывами гранат, разбежались, даже не добравшись до ограждения из кольев. Только этим дело не закончилось. Усмирить коней этим «беглецам» таки удалось, и поредевший больше, чем наполовину, отряд постепенно собирался в полукилометре от ближнего к татарскому лагерю ряда кольев. Увы, зиявшего теперь огромными проёмами и переставшего быть непреодолимой преградой.
Серьёзнее, чем вчера, оказались потери и обороняющихся. Уже трое погибших и десять раненых. Причём, как и предполагалось, основную часть вражеских стрел приняли на себя щиты из ивняка, которых за зиму и весну сплели великое множество. Не будь их, убитых и раненых оказалось бы намного больше.
Но едва отхлынула эта волна наступающих, а вторые номера пулемётных расчётов принялись набивать опустевшие ленты и рожки патронами, как с главной смотровой вышки на водонапорной башне по радио пришло известие:
— Командир, они выстраивают пехоту со штурмовыми лестницами.
30
«Пехоту»… Нет у монголов пехоты, есть спешенная конница. И используют её только в тех случаях, когда некого из пленных послать на приступ. Они ведь, заразы, когда передвигаются по густонаселённым районам, обязательно гонят кучу схваченного по пути местного населения, которым и прикрываются, штурмуя крепости. Именно эти люди выполняют все подготовительные работы, вроде заготовки лестниц, изготовления камнемётных машин, прорубания тех же самых проходов в заграждениях. А когда всё готово — тащат лестницы, прикрывая своими телами воинов от стрел обороняющихся. И даже по этим лестницам на стены карабкаются, принимая на себя камни, кипяток и расплавленную смолу.
Вот только корпус Орду-Ичена (хрен его знает, он ли назначен командующим походом против половцев, но поскольку является старшим среди Чингизидов в этом рейде, будем считать таковым его), во-первых, проделал большой путь от ближайшей густонаселённой области, а во-вторых, специально сформирован так, чтобы вести высокомобильные стычки с половецкой конницей в степи. А потому пленников, которые могут его задерживать, с собой не привёл. Значит, спЕшили самые «малоценные» конные отряды.
— Похоже, настало время нашего выхода, — вздохнул Беспалых и поскакал по лестнице вниз, к боевым машинам пехоты, стоящим возле въездных ворот.
В том, что осаждённые вдруг открывают ворота крепости перед штурмом, в общем-то, нет ничего странного. Вылазки регулярно случались даже во время нынешней кампании. Контратаковали монголов рязанско-владимирские войска в сражении под Коломной, осаждённые козельчане смогли повредить и сжечь несколько камнемётных машин, а также уничтожить несколько тысяч оккупантов. Но в ситуации, когда численное преимущество агрессоров просто подавляющее, как сейчас, это воспринимается именно в качестве жеста отчаяния: какие-то непримиримые воины решили подороже продать свои жизни и поскорее умереть с оружием в руках. Так что вид раскрывающихся створок вызвал в монгольском лагере восторженный вопль: враг фактически признал, что у него не осталось сил для защиты.
— Рано, суки, радуетесь! — прорычал капитан, ныряя в чрево БМД и закрывая за собой люк.
Начавшая рысцой продвигаться вперёд спешенная толпа даже чуть притормозила, узнав те чудовища, что перебили немала воинов хана Батыя. Там, под Козельском, они так и не попались в многочисленные ловушки, приготовленные для них хитромудрыми Субеде-багатуром и Бурундаем. А потом вдруг исчезли. Неужели именно здесь, за этими серыми каменными стенами их логово? Если удастся его раздавить, то и «бешеные черепахи», порождения повелителя подземного царства Эрлэга, не смогут больше наносить вред победоносным монгольским войскам.