Начал, правда, «самый старший из русских князей», вовсе не со строительства города, а с набора дружины вместо утраченной его братом в сражениях под Коломной и на реке Сить: немного гридей он привёл из Киева, недостаточно для обороны своих владений. Эти новобранцы и встретили «посольство». С недоверием, поскольку пришло оно вовсе не той дорогой, по которой должно было идти с Дона. Но разобрались, услышав, что «заместитель главного посла» воевал вместе с уже ставшим известным во Владимире боярином Евпатием на Баран-горе.
Немолод князь, сорок восемь лет ему, но крепок и умён. Потому и принял незнатных послов без спеси: о Серой слободе наслышан изрядно, а на днях ещё и вести с юго-запада получил, что под нею было наголову разбито тридцатитысячное татарское войско. Неслыханное по нынешним временам дело! Вон, брат Георгий не сумел устоять с войском и равной по численности татарской силе.
— Хитростью побили али силой силу переломили?
— И тем, княже, и другим. Сперва два приступа отразили, положив да поранив немало татар, а потом по ним половцы хана Котяна ударили, с коими мы заранее сговорились, — признался Нестеров.
Пришлось рассказывать о том, как всё было. Начиная с визита в Серую крепость мурзы Сарыбаша, с которым ещё зимой и договорились о плане разгрома оккупантов.
— Нехорошо получилось, что за спиной Юрия Святославича с половцами сговорились, да только не хотел он и слушать про то, что татары тронут его земли. Вот и пришлось с чужаками договариваться, раз собственный князь остался глух к нашим предостережениям. Ему, видите ли, Михаил Всеволодович велел верить, что татарские послы обещали не трогать черниговских владений.
— Татарские послы? — удивился владетель Владимира. — А точно они были у Михаила?
— Были, княже. Сам Юрий Святославич о том нашему предводителю, боярину Андрею, поведал. Потому Михаил Всеволодович никакой помощи Рязани и не дал.
Вряд ли такое известие было новостью для Ярослава. «Видимо, проверяет, насколько мы осведомлены о делишках князей», — подумал Чекист, уловив некую мимолётную неискренность в поведении хозяина. Вот только после разгрома Владимирской Земли смотрится такой поступок его союзника не как мелкая интрига, а совсем по-другому. К тому же, до князя могли слухи доходить, а отсылка к словам черниговского вассала — это куда более серьёзная «улика», чем сплетни. Потому Ярослав Всеволодович и «замял тему», быстренько свернув разговор к переселению слобожан в свои владения.
— Ежели ваш боярин тебя и твоих людей ко мне послал, значит, не против он уйти вместе со всеми вашими людишками под мою руку? Или какие-то другие задумки у вас, слобожан, имеются? Когда можно будет ждать вас во Владимире?
Дело Великий Князь замыслил не очень благородное, по сути, украсть у союзника очень ценный ресурс, потому и беседовал с послом с глазу на глаз. Но союз союзом, а своя рубашка ближе к телу, и ежели не понимает Михаил Всеволодович, что за богатство у него в руках находится, то почему бы не прибрать это богатство к своим рукам? Вот только что-то кочевряжится этот посол.
— Не всё так просто, княже, с нашим переездом в твои владения. Людей перевезти — четверть дела. Три четверти — перевезти то, без чего они тебе пользу принести не смогут.
— Наслышан я про ваши запасы доброго железа. Неужто ты думаешь, что Владимирская Земля оскудела настолько, что у неё не найдётся людей их сюда доставить? Или вы собираетесь каменные стены да дома свои разбирать?
— И не в запасах железа дело, — вздохнул Михаил. — Дома и на новом месте срубить несложно, а стены наши, хоть и стали бы подспорьем в укреплении Владимира, уж точно не перевезти.
Пришлось рассказывать хозяину о том, каким невиданным способом обрабатывается железо в Серой крепости. Про механический молот, кующий копья да мечи, про пилораму, распускающую брёвна на доски, про печи, выжигающие уголь и известь, про механизмы, пашущие землю и сеющие зерно, которые встанут без топлива.
— Не на один год такой переезд затянется. Ох, не на один! А тут, как ты нам отписал, ещё и недруга нашего Михаил Вячеславович нам шлёт.
И надо же такому случиться, прервали их разговор вестью о том, что из Смоленска гонец со срочной вестью примчался.
Что за весть? Да кто ж его ведает? Только сразу же недосуг стало Ярославу Всеволодовичу. Хотя, конечно, Нестеров, знающий летописную историю, заподозрил, что преставился Святослав Мстиславович Смоленский, а вместо него сел на стол брат Всеволод Мстиславович, доселе правивший в Герсике на Двине.