А на следующий день — новая делегация. На этот раз из Коломны. Только не к Андрону, а к Коловрату. Звать его править городом.
— Не княжьего я роду для такого дела, — пытался отнекиваться боярин.
— А где ж нам князей для этого взять? Один Ингварь Ингваревич и есть на всё Рязанское княжество, а граду нашему без правителя никак.
Всё-таки менталитет у людей тринадцатого века отличается от того, к которому привыкли в веке двадцатом. В «родном» времени просто собрались бы толпой, да и выдвинули кого-нибудь из имеющихся в наличии «хозяйственников», а не стали бы придумывать, кого из знати со стороны привлечь к управлению городом.
— Без его воли я на такое не пойду. Будет княжья воля — сяду у вас наместником.
Уговоры уговорами, а Евпатий на своём стоял: как князь решит, так и будет.
— Тогда мы с тобой в Рязань поедем, на колени перед Ингварем Ингваревичем упадём!
В общем-то, в ситуации, когда стольный град в руинах, а князь с очень уж малой дружиной в него вернулся, даже те полторы сотни воев, которых успел набрать Коловрат, тому серьёзной подмогой будут. Вряд ли монголы заново сунутся в Рязанские Земли, опустошённые до предела. Но ведь и другие враги у рязанцев имеются. Вон, обиженный ими несколько лет назад эрзянский князёк Пургас может воспользоваться моментом и отомстить за былой разгром. В отличие от Пуреша мокшанского, он не пошёл на поклон татарам, в дебри лесные увёл своих воинов, чем их и сохранил.
Снаряжения и оружия для дружины рязанцев не пожалели. Они ведь монголов не только в своих землях били, но и Серую слободу помогли удержать. Даже пяток арбалетов с добрым запасом болтов выделили. Без разницы, где их боярин использует: в Рязани или в Коломне. Главное — будет именно у его отряда вундерваффе, способное поражать латного врага на приличной дистанции. Удобное, мощное, лёгкое, значительно более скорострельное, чем применяемые в это время крепостные «самострелы».
С отъездом всех гостей в посаде сразу же стало пусто. Даже два десятка отказавшихся ехать с Валахом работников и возниц (раз не выгорело у них заработать на «мародёрке» слободы, так они решили в ней подработать у других нанимателей) да дюжина долечивающихся раненых ситуацию с «наполняемостью» не исправили. Тем более, летняя пора, огородные работы, рыбалка, охота, на которые люди на целый из посёлка разбегаются. За исключением тех, кто постоянно на «высокотехнологичном производстве» занят.
А высокотехнологичное по этим временам многое. И электрометаллургия, в которой Борода погряз, и пережигание в специальных печах древесины на уголь, и обжиг известняка на низкосортный (другого из-за низкокачественного сырья не получается) цемент. Но самое главное — производство стекла, с которым очень и очень намаялись, прежде чем научились выдувать «пузыри», а потом из них делать толстый стеклянный лист. Мутный, неровный, окрашенный из-за наличия примесей в песке, но, за неимением лучшего, и такой за счастье вставить в окна посадских домов.
Помимо штукофена, из-за недостатка руды (и в этом монголы нагадили, распугав людей в Курском княжестве!) используемого лишь время от времени, Барбарин соорудил ещё и вагранку — печь для переплавки чугуна. Именно из него, называемого в это время «свинским железом», и было решено отлить стволы пушек, стреляющих дымным порохом. Некоторое количество чугуна образуется и при плавках, да и, добавив в тигли с кричным железом древесный уголь в необходимом количестве, чугун можно получить. Когда появится этот самый порох и накопится достаточное количество нужного металла. Пока же Борода экспериментировал, отрабатывая технологию литья в форму на основе песка.
Впрочем, к середине июля курские и переяславские купцы «раскачались». И руда пошла, и кричное железо в обмен на науглероженное «тигельное». И даже свинца пару пудов из Переяслава привезли. А вот с серой… Полтора кило.
— Курам на смех! — пробурчал Минкин, относя на склад мешочек с небольшими жёлтыми кусками серы, который пришлось купить по цене, лишь вдвое дешевле серебра.
Ну, да. Судя по пропорции приготовления дымного пороха, всего-то на пуд готового продукта. Если удастся на такое количество накопить селитры: «бродильный чан» с нечистотами — тоже экспериментальная «установка», и каким будет выход селитры, пока неясно. Зильберштейн сейчас пристраивает каморку в бане, которую будут зимой отапливать, чтобы химическая реакция не прекращалась с похолоданием, но насколько процесс эффективен, выяснится лишь к сентябрю, как утверждают химики.