– Оказывается, у Парадайза длинные руки, заметил Кирк, – Я очень доволен вашей работой, сержант, и сердечно благодарю вас.
– Вы наконец смогли убедиться, что я не дурак? – усмехнулся Чан. – А относительно дворецкого… я против любых арестов в доме, который меня приютил. Я встану на защиту и его, и повара.
Вернулся Фланнери.
– Все в порядке, – объявил он. – Спасибо за гостеприимство, мистер Кирк.
Мисс Морроу внимательно посмотрела на Фланнери и спросила:
– Вы пошлете телеграмму инспектору Даффу?
– Нет, – отрезал капитан.
– Но он может здорово нам помочь…
– Нет! – упрямо повторил Фланнери. – Я теперь во всеоружии и помощь мне не требуется. Для чего, попасть под его пяту? Нет, мисс, я лично сцапаю убийцу сэра Фредерика, а потом пускай является кто угодно. А что вы скажете, сержант?
– Вы мудрый человек. Корабль, на котором много рулевых, никогда не достигнет порта.
Глава 11
Мутная вода становится прозрачнее
Когда Фланнери удалился, мисс Морроу тоже взялась за плащ, но Кирк удержал ее.
– Вам обязательно надо идти? – промолвил он.
– Да, обратно в прокуратуру. Бездна работы. Окружной прокурор интересуется ходом расследования, и я должна сообщать ему новости, так что мне пора.
– Я надеялся, что сегодня мы «сделаем гигантский скачок вперед, – неожиданно заявил Чан, – но вышло иначе. Теперь не раньше понедельника.
– Понедельника? – растерянно повторила девушка. – О чем это вы?
– Чутье мне подсказывает, что мисс Глория Гарланд не сможет воспротивиться сильнейшему желанию появиться здесь вновь. У меня есть то, что мой кузен Вилли Чан называет интуицией. Но, позвонив мисс Гарланд утром по телефону, я выяснил, что она уехала и не вернется до воскресного вечера.
– Мисс Гарланд? Зачем она вам?
– Понимаете, она может многое знать, а может и не знать ничего. Это зависит от верности моих предположений. Понедельник покажет.
– Понедельник, – снова вздохнула мисс Морроу. – А сегодня только четверг.
Чан тоже выглядел огорченным.
– Я и сам негодую. Не забудьте, что я поклялся отбыть домой в среду, ведь меня ждет маленький сын.
– Терпение, мой друг! – засмеялся Кирк. – Врач должен лечить себя своими же методами.
– Ну конечно, все правильно, – нахмурился Чан. – Я постоянно твержу это другим. Как правило, говоря о терпении, я не имею в виду себя.
– Но вы ничего не сказали капитану Фланнери о своем предчувствии, – заметила мисс Морроу.
Чан улыбнулся.
– Можно ли описать лягушке океан, или насекомому снег? Добрый капитан начнет потешаться надо мной, пока не убедится, что я прав. Мне остается только молиться о понедельнике.
– А мы тем временем будем ждать и наблюдать, – заявила мисс Морроу.
– Ждать будете вы, а наблюдать я, – предложил Чан.
Кирк проводил мисс Морроу до первого этажа.
– До свидания, – промолвил он и, поколебавшись, добавил: – А вы не забыли свои кулинарные рецепты?
– Не намекайте, – улыбнулась девушка. – Я ничего не забыла.
Когда Кирк вернулся в комнату, Чан посмотрел на него с интересом.
– Очень привлекательная девушка, – заметил он.
– Да, просто очаровательная, – согласился Кирк.
– Какая жалость, – продолжал Чан, – что она растрачивает молодость в погоне за преступниками. Ей бы детей рожать.
– Вот ей это и скажите, – рассмеялся Кирк.
В пятницу Билл Ренкин позвонил Чану по телефону и сообщил, что просмотрел «Глобус» за 1913 год. Его поиски не принесли никакого результата: он не нашел ни слова о Еве Даренд. Очевидно, исчезнувшие женщины в то время не интересовали «Глобус».
– Я поищу в библиотеке, – сказал Ренкин. – Сообщение о Еве Даренд наверняка напечатано в какой-нибудь нью-йоркской газете. И хотя я очень занят, но обещаю позвонить вам сразу, как только у меня появятся новости.
– Благодарю вас за активную помощь, – произнес Чарли Чан.
Наступила суббота. Жизнь в бунгало текла своим чередом, только над величественным Парадайзом висело теперь облако подозрения. Чан по-прежнему исследовал труды полковника Битхэма.
Итак, субботним вечером Кирк обедал вне дома. Чан же, поев в одиночестве, опять отправился в Чайнатаун. Теперь у него было гам меньше мест для посещений. На сей раз он не пошел к кузену, а просто слонялся по многолюдной Гранд-авеню.
Заметив впереди яркие огни театра «Мандарин», он лениво побрел к его дверям. Китайцы питаются плодами цивилизации уже много веков, и киноискусству они предпочитают театр. У входа толпился народ, и Чан задумался. Превыше всего он ставил драму, но сегодня ему требовалось что-нибудь полегче.