Сэр Лестер медленно кивнул. — Тогда все в порядке. Мисс Спидвелл, я полагаю, мне не нужно напоминать вам об огромной ответственностью, которую вы взяли на себя. Вы несете груз древности на своей голове.
Я пробормотала что-то подходящее и повернулась к леди Тивертон.
— Корона, конечно, замечательная, но ваше украшение почти так же красиво, — сказала я, кивая на густо нанизанное жемчужное ожерелье на ее шее.
— Вам оно нравится, мисс Спидвелл? — спросила она, осторожно касаясь ожерелья кончиком пальца. — Это нагрудное украшение, когда-то принадлежавшее принцессе Анхесет. — Она понизила голос. — Мой муж раскопал его. Это предмет гордости для него, и в честь сэра Лестера я надела его, хотя должна признаться, я чувствую себя недостойной.
Он уловил ee последние слова и похлопал ее по руке. — Ничего подобного, — твердо сказал он. — Оно очень тебе идет.
— И без сомнения, это еще больше вызовет интерес к сокровищам, которые вы вывезли из Египта, — сказал Стокер с расчетливой мягкостью.
— Действительно, сэр, действительно, — согласился сэр Лестер. Он принял доверительный тон. — Я понимаю, что Фигги приходила к вам. Надеюсь, она вас не раздражала.
— Совсем нет, — сказала я. — Фигги повидалась с леди Веллингтоний и интересовалась нашей работой в Бельведере. Она приветствуется в любое время.
— Я рад это слышать.
Прежде чем он успел продолжить, леди Тивертон указала на декор зала.
— Разве это не самая большая удача, что мы смогли обеспечить этот зал для показа находок? Настройка самая атмосферная, не так ли? — Интерьер зала был почти таким же, как и снаружи, со всеми египтологическими картинами и терракотовыми стенами. Разбросанные по залу пальмы в горшках создавали впечатление, что вы находитесь на открытом воздухе, а ковер был цвета камня.
— Самая атмосферная, — согласилась я.
— Естественно, мы попытались улучшить холл украшениями, — добавила она, указывая на длинные льняные баннеры, висящие на главном входе в зал. — Бедный мистер Фэйрбротер закончил наблюдать за развешиванием баннеров незадолго до того, как были открыты двери. — Баннеры были украшены картушем принцессы Анхесет и изображениями цветов лотоса и богов, позолоченные и раскрашенные в сверкающие красные, желтые и черные цвета.
— Я почти представляю себя в Древнем Египте, — сказала я, кивая мистеру Фэйрбротеру.
Он улыбнулся мне. — Ваша похвала больше, чем я заслуживаю, но я с удовольствием приму ее.
— Баннеры прекрасны, мистер Фэйрбротер, — заверила я.
— Их было чертовски сложно установить, — сказал он, наклонив голову близко к моей. — Мне пришлось раздеться до пояса и подняться как спортсмену, чтобы поставить их на место. Хотел бы я, чтобы вы были здесь, чтобы увидеть это.
С большим удовольствием я поняла, что Патрик Фэйрбротер заигрывает со мной. Я наклонила голову и похлопала ресницами. — Я жалею, что не была, — прошептала я.
Он улыбнулся мне. — Пойдемте посмотрим выставку, — призвал он. — Это действительно потрясающе. — Стокер говорил с сэром Лестером, и леди Тивертон приветствовала других гостей, поэтому я приняла руку, которую предложил Патрик Фэйрбротер. Он провел меня через дверной проем в просторы самого зала. Я стояла на пороге какое-то время, ослепленная блестящим голубым блеском фаянса, теплым золотым сиянием. — Великолепно, не так ли? — Его дыхание шевелило тонкую золотую ленту у меня на ухе.
— Совершенно великолепно, — признала я с полной честностью. Как и фойе, внутренний зал был обставлен горшечными пальмами и увешан льняными знаменами, чтобы создать сцену древнего Египта. С Фэйербротером в качестве гида я познакомилась с коллекцией Тивертона. Он указал на простые вещи, такие как позолоченные деревянные стулья и ширмы, отметив мастерство и объяснив символы. Предметом его истинного энтузиазма были драгоценности, поразительно яркие струны из бисера восхитительных цветов: красный сердолик, синий ляпис, зеленый нефрит, и повсюду сверкание и блеск золота. Он показал мне крошечную газель, застывшую в прыжке и набор расчесок для волос, изготовленных с таким изяществом, что они подходили бы только королевской голове.
— Но вот реликт, который заставил меня мгновенно подумать о вас, — сказал он, указывая на ожерелье, выставленное из футляра, и почти небрежно повешенное на горло глиняной вазы. Это была тонкая нить из бисера, довольно короткая, так что она должна плотно прилегать к основанию горла, и состоящая из чередующихся материалов — золота и лазурита. В центра висел амулет: изящная бабочка — развернутые крылья из лазурита, тонкие жилки, отмеченные золотыми нитями.
— Помните, что я говорил вам о бабочках в гробницах фараонов, — сказал он тихим голосом. — Воскрешение и красота.
— Изысканно, — выдохнула я. Я протянула кончик пальца, будто хотела дотронуться до картуша, но он схватил меня за руку.
— Мисс Спидвелл, вы не должны, — предупредил он с легкой улыбкой. — Смотрите, но не трогайте.
Как будто, чтобы гарантировать мое согласие, он держал мою руку зажатой в своей, пока я восхищалась ожерельем. Через некоторое время он остановил проходящего мимо официанта, чтобы взять с подноса два бокала шампанского. — Нам дорого стоило вывезти эти сокровища из Египта, но сегодня наш триумф. Выпейте со мной, мисс Спидвелл.
— Очень хорошо. За что мы пьем? — спросила я, принимая стакан.
— За неожиданные приключения, ждущие нас — сказал он, удерживая мой взгляд и касаясь своим бокалом моего.
— За принцессу Анхесет, добавила я, указывая на драпировки, которые скрывали саркофаг на возвышении. — Да упокоится она с миром.
Он снова улыбнулся осторожной улыбкой. — Вы не одобряете публичную демонстрацию гроба?
Я пожала плечами. — Не совсем. Я понимаю потребность в знаниях, но, возможно, более частным образом, только для ученых, — предложила я. — Пожалуй, в этом показе что-то есть от ярмарочного аттракциона.
Улыбка потеплела. — Что ж, возможно, в этом есть есть смысл, — начал он. Внезапно что-то коснулось моей ноги, и я быстро отодвинулась в сторону, непреднамеренно прижимаясь к мускулистой фигуре мистера Фэйрбротера.
— Это всего лишь Нут, — сказал он, вытаскивая собаку из-за моих юбок. — Но я буду благодарен ей за это, — добавил он с моногозначительным взглядом.
Леди Тивертон подошла к ней с немного обеспокоенным выражением лица. — Патрик, я боюсь, что Нут становится обременительной. Фигги должна была приглядывать за ней, но, должно быть, забыла. — Я увидела, как Фигги при виде приближающейся мачехи поспешила спрататься за помостом, ее лицо сохраняло упрямое выражение. Она была одета в девичье платье желтого цвета, ужасно ей не шедшее, и провела большую часть вечера, прячась за растениями в горшках и злобно глядя на толпу. Казалось, вечеринки не были ее любимым развлечением. Фэйрбротер прикончил остатки шампанского одним глотком и взял собаку за ошейник. — Пойдем, маленькое чудовище, — сказал он с некоторой любовью. — Пойдем и найдем тебе курицу, чтобы съесть.
— Спасибо, — сказала леди Тивертон ему вслед. Она слегка улыбнулась мне. — Я сожалею, что прервала, — начала она нерешительно.
— Прерывать было нечего, моя леди. Мистер Фэйрбротер был просто гостеприимным, — заверила я ее.
— Я прошу прощения, если Нут побеспокоила вас. Она действительно милая, но может быть ужасно возбудимой, и Фигги забывает присматривать за ней. — Она слегка коснулась меня рукой. Что касается ее визита, я надеюсь, что она не надоедала вам.
Бедная Фигги! Неудивительно, что ребенок задыхается, если ее визит уже вызвал такой интерес. Я повторила то, что сказала сэру Лестеру, и леди Тивертон кивнула. — Она едва знает леди Веллингтонию. Визит к ней был всего лишь предлогом. — Она помедлила, затем бросила взгляд туда, где еще продолжал говорить Стокер, его мужественная фигура выигрывала в абсолютном совершенстве вечернего костюма, выражение лица было серьезным. Несмотря на свои неукротимые волосы и серьги, он выглядел как мастер творения. — Его трудно игнорировать, а Фигги — создание с богатым воображением, — сказала она, оставив невысказанное висеть в воздухе.
— Вам не нужно бояться, моя леди. Мисс Тивертон в безопасности со Стокером, как с монахом. Его манеры иногда бывают грубыми, но он абсолютный джентльмен с колыбели.
Серьезные глаза округлились от ужаса. — Мисс Спидвелл, вы не должны думать ни на минуту, что я могла бы предположить иное. Нет-нет. Отсутствие приличия возникает со стороны Фигги. Я привязана к своей падчерице, — сказала она печальным голосом. — Но мне трудно быть ей настоящей матерью. Она сопротивляется моим усилиям. Она не доверяет мне.