Василий Боярков
Зловещее сокровище
Пролог
В середине апреля 1918 года оккупационные войска совместных немецких и австро-венгерских частей приближались к Гуляйпольскому району Украинской Народной Республики. На то время там образовался Ревком, одним из руководителей которого был назначен Нестор Петрович Бульбаш. Его разрозненные партизанские отряды не смогли оказывать должное сопротивление регулярным частям противника. Отряд Черной гвардии Бульбаша, как и другие отряды украинских анархистов, был вынужден отступить на Российскую территорию, к городу Таганрог, где распался и прекратил свое существование в качестве отдельного, целостного подразделения.
Возле Нестора Петровича осталось не больше десяти преданных ему черносотенцев. Чтобы себя прокормить, они, уже находясь на чужой земле, посчитали для себя вполне приемлемым промышлять грабежом и разбоем. С этой целью они объезжали территорию Ростовской области, всюду после себя оставляя ужасный, кровавый след.
В одно из таких «путешествий», проезжая через Пойменные леса, его малочисленный отряд возвращался назад без какой-то, даже маломальской, добычи. На улице смеркалось, и нет ничего удивительного, что бандиты постепенно сбились с пути. Углубившись в лесной массив (видимо, по какому-то роковому стечению обстоятельств?) они все-таки заблудились. Батька уже хотел было отдать приказ располагаться всем на ночлег, как вдруг один из его всадников заметил в отдалении слабый мерцающий огонек, светившийся в глубине леса и видневшийся из-за густорастущих деревьев.
Разбойники решили проверить, что же именно вызвало столь необычное в отдаленных местах диковинное явление. Выдвинувшись в путь, не более чем через пятнадцать минут они оказались на опушке, расположенной перед небольшой деревушкой. В ней было всего семь неказистых домов, приземистых и сравнительно ветхих. К слову сказать, это было самостоятельное поселение никому не подчиняющихся язычников. У них существовала своя вера, которую они чтили и соблюдали с величайшим благоговением; до сих пор у них получалось хранить тайну своего лесного существования ревностно и с надлежащей их положению осторожностью.
С гиком и улюлюканьем ворвались так называемые революционеры в маленький населенный пункт, ничем не примечательный и надежно скрытый от «современного глаза». Всех выбегавших к ним они нещадно стегали нагайками. Такое вторжение было настолько необычным, что бандиты не встретили никакого действенного сопротивления; честно говоря, и сопротивляться-то особо было и некому: в деревне жили в основном женщины и дети, причем исключительно девочки. Мужчина был только один; он же являлся Хранителем языческой веры и древних обычаев, с давнего времени устоявшихся в тайном селении (каждый раз, когда подходил период старения основного шамана, он оставлял себе в ученики одного родившегося мальчика, остальных женская половина безропотно умерщвляла).
Так вот, вдоволь перепугав все население захолустной деревни, разбойники принялись ходить по домам, где тут же учиняли беспощадный грабеж – они разбрасывали вещи, насиловали женщин, избивали детей, пытали их всех – но вместе с тем найти что-либо ценное в шести домах им так и не посчастливилось. Наконец, дошла очередь до седьмого, одиноко стоящего чуть поодаль от остальных.
Ворвавшись в жилище, бандиты увидели согбенного старца (лет эдак семидесяти, может, чуть больше), отличавшегося мрачным видом и одиноко сидящего посреди помещения (своего ученика тот заблаговременно выпроводил спрятаться в лес). Вперед вышел Бульбаш; как и всегда, подбоченись и заломив на бок папаху, он опёрся на шашку и насмешливым украинским говором произнес:
– Что, старик, хорошо одному жить в таком огромном гареме? Развел вокруг себя множество баб, а богатством их так и не обеспечил… неправильно это. А может статься, ты все держишь у себя, в своей хате?
Старик молчал, ничего на нахальные речи не отвечая.
– Ну-ка, «други», всыпьте ему как следует, – резко «отрезал» Нестор Петрович, обращаясь к своим верным подручным, – да осмотрите здесь все – внимательно! – а вдруг чего и найдется.
Изрядно поиздевавшись над престарелым хозяином, разбойники осмотрели его небольшую хату и в самом темном углу нашли небольшой сундучок, доверху набитый амулетами чистого червонного золота, бывших необычайно большой величины и имевших не менее семи сантиметров в диаметре. Они излучали какой-то странный, яркий и, в то же время, мерцающий, свет, который притягивал к себе, завораживал, заставляя смотреть на них снова и снова, не позволяя и на миг оторвать от себя восхищенного взгляда. На них изображались два грозных обличия: с одной стороны – Всемогущий Бог-Создатель, носивший у славян древнее имя Род, а с другой – злой и коварный Черный Бог, или (как его еще называли древние «русичи») Зловещий Змей.