В общем, проснулся Королев, обливаясь холодным потом, с явным признаком повышенной температуры и ощущением воспаленного организма; очевидно, перенесенные им в последнее время переживания не прошли миротворцу даром, и его организм «сломался», требуя пусть и небольшой, но все-таки передышки. Однако, такого «счастья», как ненадолго расслабиться, охотник за древними артефактами себе позволить не мог: он уже дал слово Духу – а еще! – (и что не менее важно) своей новой знакомой, неописуемо очаровательной и несказанно прекрасной. Озабоченный связанным обещанием, он, поднявшись с большим трудом, кое-как привел себя в надлежащий порядок, а затем, наспех собравшись, двинулся навстречу неизведанным и таинственным приключениям.
Глава VIII. В город Санкт-Петербург
Свою старую, древне подобную, «семерку» Королев оставил на территории коттеджа Багировой, так как общим решением путешествовать было согласовано на превосходном внедорожнике «мерседес», принадлежавшим молодой и восхитительной женщине. Ехать решили вечером, дабы избежать многочисленных московских и питерских пробок. На следующее утро вся «священная троица» прибыла в некогда прославленный Ленинград, теперь же названый не менее славным именем Санкт-Петербург.
Любимым человеком Виктории оказался Ковальский Аркадий Игнатьевич, по национальной принадлежности являвшийся поляком, но вполне и давно обрусевшим, потому как далеко уже не единственное поколение его предков проживало на территории Федерации; своим внешним видом он представлялся мужчиной в полном расцвете сил, еще не достигшим сорокалетнего возраста и отличавшимся характерными признаками: слегка располневшее тело, сочетаясь с высоким ростом, выглядело и солидно, и чересчур габаритно; походка и все горделивые движения говорили о давно состоявшейся жизни и полной уверенности в завтрашнем дне; лицо нельзя было назвать красивым, но оно имело некую отличительную черту (если не притягательную силу), располагавшую к себе любого, кто с ним только не заговаривал; голос отличался мелодичностью, в основном производимой в низкой тональности, но иногда бравшей в том числе и немного высоковатые нотки; прямой, слегка «вздернутый» нос, в совокупности с карими, несколько зауженными глазами украшались слегка зауженными очками, в общем и целом имевшими прямоугольную форму; темно-русые волосы были коротко острижены и уложены в аккуратную прическу, зачесанную строго назад – словом, весь вид его как бы предупреждал, что перед тобой находится исключительно положительный гражданин, интеллигентный и законопослушный, воспитанный в самых лучших традициях… одеться в путешествие Ковальский решил в синие удобные джинсы и кожаную черную куртку.
Опять-таки, если останавливаться на одежде, то облачение остальных спутников мало в итоге чем отличалось: Багирова, как и ее кавалер, предпочла кожанку, но только, разнясь с его однотонностью, красиво разукрашенную и в качестве основного цвета выделявшуюся зеленым – на ноги она надела черные, плотно обтягивающие лосины; Королев же оделся в свободные матерчатые брюки, ну, а верхнюю одежду выбрал, изготовленную из материала, подобного остальным членам «увлекательной» экспедиции, и раскрашенную светло-коричневатым оттенком; обуты миротворцы были, кто во что горазд, а на головах у них красовались модные американские кепки-бейсболки. Кроме всего прочего, путешественники запаслись альпинистским снаряжением и однотонной спецовкой, имевшей принадлежность к специальному отряду быстрого реагирования.
В общем, в «Питер» новоявленные сообщники прибыли полностью экипированные и готовые ко всяческим неожиданным испытаниям. Поселились они в отеле, располагавшемся чуть ли не в самом центре и имевшим громкую вывеску: «Галунов»; предусмотрительная Виктория заранее забронировала каждому члену экспедиции удобные и комфортные номера. Как только все устроились, Багирова, ненавязчиво взявшая на себя роль руководительницы всего предприятия, посчитала, что пора нанести визит старенькой бабушке, являвшейся владелицей одного из двух Проклятых талисманов, оказавшихся в Великом российском городе.