— Ты что-нибудь увидел? — обеспокоенно выкрикнула Алиса. — Ты куда?
Но Эшли скрылся в тумане. Тогда, кутаясь в куртку Алиса двинулась за ним следом.
— Эшли, так что ты там видишь, куда ты исчез? — Она пугливо косилась на качающиеся ветки деревьев.
Наконец, показался и Эшли. Он стоял на самом краю обрыва. Свешивались вниз проломанные балки моста валялась посреди дороги вывеска. Перед ними была пропасть, которую невозможно было преодолеть. Они были обречены оставаться на этом берегу.
Алиса закричала:
— Нет! Этого не может быть!
Эшли пытался оттащить ее от края обрыва, но девушка рвалась и кричала.
— Я не могу здесь оставаться, я должна выбраться!
Парень тащил ее к машине, а девушка истерично кричала, брыкалась и пробовала укусить его за руку.
— Пусти, пусти меня, я должна выбраться отсюда!
— Но куда же ты пойдешь, там пропасть. Мост рухнул.
Ему еле удалось затолкать Алису в машину, и он, с трудом развернувшись на узкой площадке, помчался к дому.
— Это они обрушили пост, — странно-доверительным тоном шептала Алиса.
— Кто они? — осторожно поинтересовался Эшли, он уже начинал подозревать, что с Алисой не все в порядке.
— Мертвецы, я чувствую их, они прячутся в лесу, но скоро придут.
— Ты лучше успокойся, не думай об этом.
— Они придут и заберут всех нас.
Алиса внезапно замолчала, опустив голову.
Алисе дали большую дозу снотворного и уложили в постель. Она, казалось, уснула. Осторожно, чтобы не греметь, Эшли и Скотти вышли в гостиную. Немного успокоенные девушки разложили пасьянс. Скотти, чтобы хоть как-то успокоиться, принялся перекладывать дрова у камина. А Эшли не покидало какое-то беспокойство. И он уже понимал, оно связано с магнитофоном, который стоит в гостиной. Он взял его, приладил наушник, чтобы никто больше не слышал, и включил запись.
Уже знакомый ему голос профессора продолжал свою исповедь.
— Теперь я знаю, что в мою жену вселился этот древний демон, — твердо говорил профессор. — Единственный способ, каким можно справиться с восставшими мертвецами, это расчленить их. Я видел темные тени в лесу, вокруг дома. Это я призвал к жизни злой дух.
Конечно, если бы Линда и Шейла слышали то, что говорит профессор, они бы не смогли так весело смеяться и играть. Девушки в то время показывали друг другу карточные фокусы. Линда брала из колоды каргу и, повернув ее обратной стороной к подруге, просила отгадать что это за карта. И, как ни удивительно, у Шейлы получалось. Но только наполовину. Достоинство карты она угадывала по рубашке, а вот масть никак не совпадала. Вместо черной она называла красную.
— Это семерка, — напрягая все свои способности, говорила Шейла. — Подожди, подожди, семерка червей.
— Ну, почти что угадала. Семерка пик, — сказала Линда, поворачивая карту. — Ну как тебе? — обратилась она к Эшли.
Тот, не совсем понимая, в чем дело, закивал головой.
— Великолепно, мне нравится, — он дальше слушал профессора.
Линда подняла вторую карту, повернув ее рубашкой к подруге.
— А это что?
— Это — валет, — с уверенностью в голосе произнесла Шейла. — Только вот масть я никак не могу увидеть. По-моему, черная.
— А нет, вот тут-то ты и ошиблась, — захлопала в ладоши Линда. — Это бубна.
Линда подняла очередную карту и замолчала. Прямо на нее смотрела дама пик.
— Дама пик, — вдруг послышался у нее за спиной голос.
Линда испуганно оглянулась. В дверях стояла Алиса. Она прикрывала лицо руками. Линда быстро отбросила карту и подняла другую. Не глядя на карту, Алиса правильно назвала ее.
— Четверка треф.
Линда еще раз сменила карту.
— А это тройка червей.
Алиса вдруг страшно закричала и отдернула руки от лица. Это было страшное зрелище: все увидели лицо Алисы, но уже другое, такое, словно она месяц пролежала в гробу и успела изрядно разложиться. Ее голова самопроизвольно моталась на шее. Пальцы рук с длинными ногтями вздрагивали и судорожно сжимались. Кожа была мертвенно-синей.
— Теперь, теперь! — послышался страшный крик, но губы Алисы не открывались. Крик исходил откуда-то изнутри. — Зачем вы разбудили нас, зачем вы подняли нас из могилы? А теперь я пожру вас одного за другим.
Тело Алисы оторвалось от пола и зависло в воздухе. Ее руки неестественно сгибались, выворачиваясь из суставов. Она казалась раздувшейся, нереальной, сделанной будто из мягкой резины. Одежда колыхалась. На лбу девушки зияло страшное пятно гнили, сквозь которое проглядывали кости черепа. Глаза были закрыты, мертвенно-синие губы шевелились. Она усмехнулась дикой, кровожадной улыбкой.