Эшли, не зная что предпринять, сжал в руках топор. Он все еще не решался броситься на Шейлу. Скотти хрипел, а Шейла все ниже и ниже пригибала его к огню. Но парень уперся руками в жерло камина и никак не давал засунуть себя в огонь. Тогда одной рукой Шейла схватила лежащий на каминной полке кинжал с волнистым лезвием, найденный в подвале, схватила за рукоять-химеру и занесла его над Скотти.
Парень, изловчившись, сумел вытянуть из-за пояса охотничий нож и всадить его в руку с кинжалом. Шейла заверещала и отпрянула. Скотти так и не разжал своих пальцев на рукоятке ножа. Лезвие вывернулось и отхватило кисть Шейлы. Кисть болталась на обрывке кожи, все еще сжимая длинный кинжал. Из отрезанной руки хлестала густая черно-красная кровь. На полу образовалась горячая лужа. Зловещий мертвец-Шейла истерично хохотала, а ее тело сотрясали конвульсии и судороги Она корчилась, как будто у нее вырывали зубы.
Наконец, рука с тяжелым кинжалом оторвалась и упала на пол. Пальцы обрубленной руки еще продолжали сгибаться. Зловещий мертвец нагнулся и поднял волнистый кинжал, молниеносным движением вогнал себе в живот, еще сильнее хохоча и визжа, клацая зубами. Из открытой пасти химеры хлынула черно-красная кровь, смешанная с желтым гноем. Тело сотряслось и рухнуло на пол, вздрагивая, как гнилой холодец.
Скотти и Эшли с ужасом и содроганием смотрели на это разложившееся существо, которое еще подавало признаки жизни.
Скотти не выдержал первым, он подошел к тому, что еще недавно было его девушкой. Ho в это мгновение зловещий мертвец вскинул целую руку и схватил Скотти за грудь. Скотти отпрянул, и вместе с ним поднялся зловещий мертвец. Его лицо было страшным. Оно полностью состояло из запекшейся крови и двух сверкающих, гноящихся глаз. Кровавый язык слизывал густую липкую кровь с растрескавшихся губ. Мертвец урчал, булькал, пытаясь что-то сказать. Но вместо слов из раскрытого рта вырывались фонтаны крови, заливавшие пол.
Скотти и Эшли отходили к стене. Зловещий мертвец, переваливаясь с ноги на ногу, приближался к ним, глядя на свои жертвы невидящим взглядом. Страшный обрубок руки тянулся к Скотти. Вторая рука с загнутыми почерневшими ногтями искала Эшли.
— Руби ее, руби! — закричал Скотти. — Руби!
Но Эшли мешкал, он прижимался к стене, все крепче прижимая к себе тяжелый топор. Скотти подбежал к другу и вырвал страшное орудие. Он принялся рубить тело, еще недавно такое дорогое для него. Полетели куски мяса. Кровь хлестала из вен, шевелились на полу руки, ноги. Изгибался торс, голова продолжала открывать и закрывать рот, из которого валились хлопья кровавой пены и гноя. Черные веки вздрагивали, глаза смотрели со злобой.
Охваченный истерикой Скотти рубил и рубил тело на все более мелкие куски. Кровью почти полностью залило ему лицо, руки, его клетчатая рубашка стала черно-красной от крови. Эшли прижался к стене и старался не смотреть на страшное зрелище. Его всего передергивало, крутило, он едва сдерживал порывы рвоты.
Вскоре силы покинули Скотти, он уронил свой топор рядом с содрогающимися, еще живыми кусками.
— Скотти, Скотти, что же нам делать, что же нам сейчас делать, — шептал Эшли.
— Да похоронить ее, к черту, надо, тварь, — сказал Скотти, вытирая о джинсы красные от крови руки.
— Но ведь она наша подруга, — сказал Эшли.
— К черту, к черту! Она уже мертва! Она покойник! Она уже куски мяса!
Но тут вновь завибрировал люк, из-под него блеснули глаза Алисы.
— Ну что, герои, разрубили девушку?
— Заткнись! — закричал Скотти.
— Не нравится? — заскрежетала зубами Алиса.
— Заткнись, чудовище!
— Думаешь, это ты нормальный, а я монстр? Это наш дом. Мы тут хозяева.
Эшли присел на корточки и, превозмогая страх, посмотрел в черную щель, где шевелилась Алиса.
— Если в тебе осталось хоть что-то от прежней Алисы, скажи, что происходит?
— И ты станешь мертвецом, — раздалось хихиканье, — мы пожрем ваши души, ваши тела будут принадлежать нам.
— Не слушай ее! — заверещал Скотти и со всего размаху прыгнул на крышку люка.
Эшли сидел на полу, раскачиваясь из стороны в сторону, но Скотти схватил его и поставил на ноги.
— Надо действовать! Нельзя сидеть! Так они впрямь победят нас.
Немного повозившись, Скотти и Эшли сложили в скатерть то, что еще недавно было Шейлой, и выволокли на улицу. За простыней тянулась кровавая дорожка.
На улице прямо перед домиком они быстро выкопали неглубокую яму, опустили туда страшный мешок и принялись забрасывать землей.
— Слушай, Эшли, нам все равно нужно отсюда смыться и как можно скорее.