Эшли понял, что бревно не поможет, быстро схватил валявшийся рядом заступ, и в тот момент, когда Линда бросилась на него, рубанул заступом, отсекая хохочущую голову. Голова покатилась, а обезглавленное тело рухнуло прямо на Эшли. Из шеи хлестала кровь. Парень прикрыл глаза, пытаясь увернуться от этой страшной струи. Он смог сбросить с себя тело зловещего мертвеца и, спотыкаясь, побежал к дому. А голова, валявшаяся на опавшей листве, продолжала хохотать и скрежетать зубами.
Когда Эшли вошел в дом и перевел дыхание, то увидел распахнутый люк подвала. Он захлопнул его, взглянул на часы — маятник был на том же месте, где и час назад, он застыл в своем полете, прикоснувшись к стене. Стрелки все также показывали без десяти шесть.
Эшли, осторожно ступая, подошел к каминной полке и взял в руки ружье. Это была последняя его надежда выжить. Он медленно обходил комнаты — везде стояла тишина, гнетущая и устрашающая. Она не могла обмануть парня, в ней таилась смерть.
Парень сделал несколько неуверенных шагов к окну и отодвинул стволом ружья занавеску. Вдруг оттуда, из темноты, к нему метнулись ужасные синие руки мертвеца и ухватились за ствол ружья. Лишь чудом Эшли не выпустил приклад из рук. Он начисто забыл, что ружье может стрелять, и рвал его изо всех сил на себя.
Алиса или то, во что она превратилась, тянула ружье, визжала, хохотала, бешено вращала глазами и разбрызгивала вокруг себя гнойную кровавую слюну.
Эшли, наконец, вырвал ружье и выстрелил дуплетом из двух стволов прямо в голову Алисы. Из простреленного черепа брызнули мозги, и зловещий мертвец исчез в темноте, но через мгновение снова появился в оконном проеме. Обезображенная раной голова свесилась на бок, но все равно из раскрытого рта летел страшный смех.
Эшли дернул за веревку, и вторая рама с грохотом опустилась, перекрыв дорогу зловещему мертвецу. Парень вспомнил, что оставил входную дверь незакрытой. Он бросился к ней, но уже в комнату тянулись длинные полупрозрачные руки Алисы. Эшли что было силы навалился на дверь, защемив в ней пальцы с черными загнутыми ногтями, с которых капала кровь. Мертвец по ту сторону дверей визжал и хохотал.
— Все равно тебе отсюда не уйти! Ты станешь таким же, как я!
Эшли прикладом бил, дробя пальцы мертвеца. Дверь еще раз качнулась, и руки исчезли за ней. Парень опустил щеколду и привалился к двери спиной, переводя дыхание и лихорадочно перезаряжая ружье. Но в кармане валялась только одна пустая гильза. Эшли чертыхнулся и опрометью бросился к погребу. Он отбросил сорванную крышку и, поскользнувшись на лестнице, скатился вниз, больно ударившись головой о глинобитный пол погреба. Только тут он почувствовал, как болит его, в клочья разодранная, нога, как стекает по ней горячая кровь. Эшли застонал.
Вздрогнула и хрустнула над его головой водопроводная труба. Парень затравленно посмотрел на нее — из разлома, сперва тонкой струйкой, а потом и потоком, хлынула густая кровь прямо в лицо Эшли. Он отпрянул в сторону и с ужасом увидел, как из двойной электрической розетки, прямо из отверстий, побежали струйки крови. Он отвел взгляд, но тут же увидел, как колба электрической лампочки наполняется кровью, и красный свет заливает подвал.
Щелкнула и приоткрылась крышка старинного патефона, завертелась ручка, и игла опустилась на пластинку. Зазвучал бравурный марш. Включился и застрекотал, казавшийся до этого безжизненным и поломанным, кинопроектор. Закрутились катушки с пленкой. Тени забегали по стенам.
Эшли, как затравленный зверь, бросился к единственному светлому, белому, а не кровавому пятну в этом помещении, к прямоугольнику света на стене, струившемуся из объектива кинопроектора. Но тут взорвалась колба электролампочки, не выдержав напора крови. Кровавые капли брызнули на линзы проектора, и в лицо Эшли ударил красный свет.
Он прикрывал руками лицо, а в подвале все звучал бравурный марш. Наконец, пересилив свой страх, Эшли бросился к письменному столу. На ощупь нашел коробку с патронами и, рассыпая гильзы, набил ими полные карманы. В этот момент в подвале начало взрываться все: трубы, электропроводка, кинопроектор.
Прикрыв голову руками, Эшли зажмурился. Лопнула пружина патефона, и марш начал затихать. Наступила почти полная тишина, в которой слышалось бульканье и хлюпанье вытекающей из трубы крови.
Эшли открыл глаза. Казалось, весь этот странный, заброшенный дом истекает кровью. Вдруг он услышал бой курантов. Он медленно поднялся по скрипучей лестнице в гостиную. С часами происходило что-то невероятное: маятник быстро раскачивался, а стрелки бешено вращались в обратную сторону. Эшли с изумлением и ужасом смотрел на все, что происходит. Но только он дернулся, как часы мгновенно остановились. Они показывали то же время: без десяти шесть было на белом циферблате, стрелки замерли на том же самом месте, где и в начале этого жуткого вечера.