— Убил!!!
Эхо отозвалось наверху. Мои болельщики стонали и переживали за меня.
— Ничего, божьи твари, я еще выберусь к вам! Вы еще попляшете у меня!
Новая рожа, страшнее первой, появилась из тумана. Я орал, охваченный жаждой убийства и наносил удары, не задумываясь.
— Так!
— А теперь так!!
— А так не хочешь!!
Гниющая масса сопротивлялась, как могла. Я же про должал бороться за свою жизнь. Зеленая гниль, упругими струями рвалась из трупа, слепила мне глаза. Оскаленный череп страстно стучал зубами.
Но что это? Две решетки, с остро отточенными пиками, медленно стали надвигаться друг на друга. Они ползли из тумана, напоминая собой распахнутую пасть акулы, с рядами острых зубов. А мы посередине! Какой конец меня ждет?! Какая сволочь включила этот механизм?!
— Эй, пришелец, держи! — раздался сверху голос Велюнда.
Бензопила! Старикан оказался не лыком шит, сообразил, что мне нужно сейчас! Метко брошенная бензопила точно попала в мою левую руку.
— Ну, теперь держитесь, суки!
Я резал и рвал гниющую плоть на мелкие куски и она разлеталась в разные стороны, взметалась вверх и плюхалась в воду! Охваченный жаждой убийства, я уже не мог остановиться! Кусок руки, отпиленной на лету, так высоко взвился вверх, что залепил морду моей старухи, тоже пристроившейся у колодца и глядящей вниз.
— Получай, старая падаль!
Я захохотал и пнул еще одну дрянь на пики, которые продолжали медленно сходиться.
— Пора заканчивать это веселое мероприятие, — подумал я, заметив цепи, по которым легко можно было выбраться наверх.
Я ухватился за них и стал медленно подниматься. Еще одна вонючка, вынырнувшая из воды, ухватила меня за ботинок. Падаль вцепилась мертвой хваткой, опутывала и тянула вниз. Казалось, еще мгновение и я упаду. Я уже начинал выдыхаться и держался из последних сил. Но решетки, с острыми пиками сошлись вовремя! Гнилушка попала ровно посередине и с воем размазалась о железо!
Все было кончено. Я стоял наверху. Дрожащие от ужаса люди расступались передо мною.
— Артур! Сукин сын! Бизонье говно!
Артур стоял напротив меня, широко расставив ноги и не спускал с меня глаз.
— У тебя шнурки развязались! — рявкнул я ему, еще не отойдя от безумной драки.
— О’кей! — процедил Артур, — за эту наглость ты умрешь!
Его светлые, холодные глаза совсем побелели от гнева.
Резким рывком он выхватил свой меч из ножен. Я огляделся. Велюнд стоял совсем рядом. Моя винтовка висела у него за плечами. Рывок — и я сорвал ее в одно мгновение! Я действовал, как заведенный автомат, еще не успев остыть от колодезного побоища.
— Ну, теперь я покажу вам, примитивы, технику двадцатого века!
Прицелившись, я в одно мгновение сшиб острие шпаги Артура.
— А-а-х!!! — вопль удивления одним вздохом вырвался у толпы.
Еще несколько метких выстрелов окончательно все поставили на место. Я сшиб их флаги, украшавшие ратушу, пристрелил парочку собак и продырявил шляпы у нескольких ротозеев.
— Ну, кто хочет еще попробовать? Кто следующий? А?! Ну?! Может, ты? Кто хочет еще получить?! А? Кто?! Ты?! Хочешь? Хочешь немножко?
Люди в ужасе отступали, образовывая все больше пустого пространства вокруг меня.
А я уже зашелся. Бешенство продолжало накатывать волнами не стихая. Я еле сдерживался, чтобы не перестрелять всех вокруг! И вдруг мой взгляд остановился на Генри. Генри!!! Генри по-прежнему стоял в стороне, на том же месте, закованный в колодки и внимательно вглядывался в меня. За все это время он не двинулся с места, а теперь, в его взгляде я уловил недоумение. И тут я понял, еще один выстрел, и я превращусь в одного из тех слабонервных козлов, которых можно лишь презирать. И дело не в том, что я прочту в глазах Генри, дело во мне самом. Дело в том, как я буду ощущать себя потом, в этом мире.
— Эй, отпустить их, — заорал я. — Подать им лошадей!
Лошади были доставлены немедленно.
— Садитесь! Садитесь на лошадей и валите отсюда! Снять с них колодки!
Первым освободили Генри. Он подошел ко мне, врезал по плечу и, ничего не сказав, шагнул по направлению к лошади.
Пленные лихорадочно растирали затекшие руки и спешили к седлам.
Толпа молча наблюдала за нами.
— Открыть решетки! — приказал Артур.
Его вассалы, вместе с освобожденными воинами устремились к воротам.
Генри, как будто желая еще немного подразнить публику, объехал круг по площади.