Тут было всего восемь мертвецов, слоняющихся по двору без определённой цели.
Извлекаю палаш из ножен и уверенным, но тихим шагом иду к ближайшему мертвецу, упёршемуся плечом в фонарный столб. Наношу аккуратный рубящий удар в затылок, после чего подхватываю тело, чтобы не падало слишком громко.
Опускаю давно уже бездыханный труп на приподъездный асфальт и иду к следующему.
Приливов могущества почти не ощущаю, даже осознаю, что начинаю скучать по этому ощущению…
— За мною следуй, — сказал я, когда было покончено с последним мертвецом. — Недалеко тут. Не вздумай отставать.
Вновь общага Горного, а потом я решаю срезать через Шкиперский сад.
— Дивное дело, — встал я перед неожиданным препятствием.
Воздух передо мной будто бы плыл, за ним ничего не видно, словно смотрю сквозь толщу воды и, одновременно с этим, сквозь туман.
Мерещатся силуэты людей, какая-то машина, ещё что-то…
— Обходим, — принял я решение.
Возможно, это пресловутые аномалии, о которых до сих пор болтают в сети.
Парк пришлось обогнуть по большой дуге, потому что эта аномалия растянулась почти по всей его территории. Это вынудило меня прикончить ещё пятерых зомби, вставших на моём пути.
Ария помалкивает, будто чувствует, что сейчас совсем не время болтать. Смышлёная дева — мне это нравится.
— Опять ты? — удивлённо спросила Прасковья Вячеславовна. — Ещё кого-то привёл?
Снимаю маску, предчувствуя, что сейчас точно не выдержу и ляпну чего-нибудь, о чём придётся потом слегка посожалеть.
— Да, привёл, — ответил я сдержанно. — У вас поисковики работают не особо-то качественно. Залезаю на крышу девятиэтажки, а там Ария.
— Какая ария? — не поняла пенсионерка.
— Да вот эта Ария, — указал я на женщину. — Звать её так. Ладно, запускайте её, а я пошёл по делам.
— Ты бы зашёл, милок? — предложила Прасковья Вячеславовна. — Петровна-то места себе не находит, мечется, ругается.
— Мне всё равно, — ответил я и пошёл по прежнему маршруту.
Надеюсь, мне больше не попадутся выжившие и я доберусь, наконец-таки, до кладбища…
— Дмитрий! — окликнула меня Ария.
— Да? — обернулся я.
— Благодарю тебя, — сказала эта сирийка, которая не сирийка.
— Ещё заходи, — усмехнулся я и опустил на лицо маску.
Глава вторая
Лучшее время
Копать-копать-копать.
Нутром чую, что я близок!
— Ох… — хватаюсь за трос и поднимаю короб с землёй.
Взбираюсь по лестнице, отцепляю короб от троса и несу его на край кладбища, где высыпаю землю и вновь возвращаюсь к яме.
Углубился я солидно, где-то на пять метров, но чувствую, что в одиночку буду возиться ещё долго. Если следующие три, нет, четыре метра не дадут хоть какого-то результата, начну искать спецтехнику. В городе точно должно быть много бесхозного оборудования, которое можно и нужно использовать, чтобы прорыть себе путь в царство мёртвых…
— Ай, зараза! — наткнулся я штыковой лопатой на очередной камень. — М-м-м, терпеть не могу!
В очередной раз пришлось расширять стенки, чтобы высвободить валун и придумать способ его извлечения на поверхность.
Гружу землю в короб, поднимаю и тащу к месту сброса. Три ходки — валун освобождён и готов к извлечению.
Шатаю его, дёргаю, он неохотно поддаётся, вытаскиваю его и помещаю в короб. С одной стороны — это тяжело и долго, но с другой стороны — так освобождается неплохой кусок пространства.
Как вообще эти камни здесь оказались? Гор рядом с Питером нет…
В раннем детстве смотрел какую-то программу по ОРТ, где говорилось о том, что в доисторический период камни переносились ледниками в самые неожиданные места, поэтому этот может оказаться обломком одного из таких. Но это не точно, потому что смотрел давно и детская память могла исказить воспоминание.
Хотя тут Балтика практически утыкается в город, поэтому не буду удивлён, если сюда натаскало кучу камней отовсюду.
Слышу снизу какой-то едва ощутимый потусторонний гул. Значит ли это, что я слышу зов царства мёртвых? Ложные воспоминания, дарованные маской, напоминают мне, что Тесей, то есть я, слышал нечто подобное во время своего первого визита — это журчание вод Океана…
Это значит, что я копаю не туда, потому что если провалюсь в воду, то бесславно сдохну, ведь из Океана не вынырнуть — это все знают.
— Проклятье, — произнёс я и с усилием бросаю лопату. — Потрачено впустую время.
Взбираюсь по лестнице и вижу, как лопата медленно тонет в земле. С полуосознанным матерным выкриком карабкаюсь по лестнице и чувствую, как она тоже медленно погружается в землю.