Наша еда была разложена на мшистых камнях перед нами. Кладбище было пусто некоторое время. Облака москитов гудели в тени и на солнечном свету. Подобные кладбища — хорошие места для завтрака, намного лучше каменных кладбищ, которые я всегда находил угнетающими и жуткими.
Множество муравьев спешило поперек серых могильных камней, убирая на своем пути крошки, которые мы обронили. Бэн массировал все еще воспаленные колени. Ни один из нас не нарушал тишину долгое время. В конечном счете, тишина стала ощутимой, но, наконец, она была нарушена другим служащим в белой рубашке, тащившим нетерпеливо веревку колокола, заставляя его звонить с глухим звуком.
Вызов
«Я против моего брата. Я и мой брат против моего соседа. Моя деревня против твоей деревни. Мой город против твоего города. Моя страна против твоей страны.»
«Если, столкнувшись с неприятностями, человек смажет мочку уха слюной и глубоко выдохнет через нос, он легко справится с ними. Это средство следует держать в тайне от других. Более того, если человеку в голову прилила кровь и он смажет слюной верхнюю часть уха, скоро к нему вернется спокойное расположение духа.»
«Чашку чая?» — спросил я непринужденно.
«Да, пожалуйста.»
Я сейчас же передал ему чашку чая. Он не оторвал глаз от книги, которую читал.
«Вызов», — сказал он как только взял чашку.
«ВЫ ОБА! — закричал Крис. — Я же сказал вам, что игра в „вызов“ запрещена в этом доме!»
Это было нехорошо. Мы не могли остановиться. «Вызов» — захватывающая и чертовски простая иранская игра. Каждый раз, получая что-либо из рук другого игрока, вы должны сказать «вызов». Я даю вам ключи от автомобиля — вы должны сказать мне «вызов» когда берете их. Вы вручаете мне газету — я говорю «вызов», когда я беру ее. Между хорошими игроками, то есть одержимыми соперниками, игра может длиться годами. Отец Толстого Фрэнка играл в несколько подобных игр с разными людьми. Одна из игр продолжалась в течение семи лет. Семь лет не забывать какое-либо волшебное слово, или семь лет помнить о том, что никогда не брать что-либо от другого игрока? Это все вызывало некоторые последствия — атмосферу напряженности и подозрения, только этого нам не хватало в Фуджи Хайтс.
— Через месяц–два это может стать довольно тяжелым, — сказал Фрэнк. — Ты, вероятно, начнешь избегать меня.
— Как?
— Ты найдешь способ.
Он улыбнулся безмятежной знающей улыбкой. Черт бы его побрал! Я не хотел быть побежденным в какой-то недоделанной иранской домашней игре.
— Возьми сигару.
— Вызов.
Мы играли в течение недели.
Младший Шиода вел занятие — Шиода Жестокий, Шиода Мелкий, Шиода Ненавистный. Он учил нас всего пару раз и уже все его боялись и не любили. Мы знали, что Чида Великий не ладил с ним, и с приближающейся смертью Канчо-сенсея все занимали стороны в финальной «борьбе за наследство». А теперь его сын собирался провести у нас первое занятие хаджиме.
Хаджиме просто означает «начинайте» на японском, но для сеншусея это слово имеет особенно жуткий оттенок. Тренировка хаджиме представляла собой выполнение техники с максимальной скоростью снова, снова и снова.
Все техники в айкидо выполняются в парах. Когда первая пара заканчивает выполнение, учитель командует «хаджиме» и все должны начинать снова. Это означает, что самые медленные все больше и больше отстают и не могут извлечь пользу из установленного ритма. Если вы заканчиваете первым, то вам иногда удается получить микросекунду отдыха между тем, как вы закончили, и когда учитель это заметил. Именно из-за этого и возникала мотивация закончить первым.
Мы все слышали об ужасах тренировок хаджиме — людей рвало, они теряли сознание, изнемогали от перегрева, в общем все то, что предыдущее поколение говорит вам, чтобы напугать.
«Хаджиме», «Хаджиме», «Хаджиме». Двенадцать пар мужчин в додзё, бьющих, хватающих, кружащих и выполняющих завершающий технику удар в голову — не стоит даже упоминать о непрекращающихся криках.
Технику, которую Шиода специально подобрал для этой тренировки хаджиме была «кататэ мочи шихонаге» — наиболее известная нейтрализующая техника в айкидо. Именно ее Крис воспроизводил по книге в Фуджи Хайтс еще до того как мы начали заниматься. У Уэсибы был студент, который практиковался только в шихонаге. Уесиба сказал «Все айкидо заключено в шихонаге», что, мне кажется, означает, что все принципы движения тела в айкидо показаны в этой технике.