Но, несмотря на всё это, ночью накануне юбилея ей так и не удалось сомкнуть глаз.
Только волновалась она абсолютно зря, праздник удался на славу. Андрей преподнёс сестре в подарок ключи от новой машины. Родион подарил шубу из светлой норки. Именно о такой она и грезила несколько лет. «Всё-таки не зря говорят, что мечты сбываются», – подумала про себя радостно Валентина.
А на Новый год под бой курантов Родион сделал Валентине предложение и преподнёс кольцо, очаровавшее её с первого взгляда. Она сразу же сказала:
– Я согласна, Родя!
Пожениться они решили тридцать первого марта.
Новый год Валентина встречала с Родионом вдвоём. Андрей хотел бы встретить его наедине с Анной. Но девушка ни за что не соглашалась оставить мать в одиночестве, так что Андрею пришлось согласиться отмечать его в компании обеих Суздальцевых.
Однако Ирина Михайловна оказалась мудрой женщиной и, несмотря на протесты дочери, ещё в середине дня 31 декабря уехала к своей подруге. Вернулась она ближе к вечеру первого января.
Валентина же не утерпела и позвонила брату утром первого. Сначала она как ни в чём не бывало поздравила брата и его девушку с Новым годом. А потом счастливо рассмеялась и призналась:
– Братик, а у меня двойной праздник.
– Да ну?! – сделал вид, что удивился, Андрей.
– Да! Да! Родион сделал мне предложение руки и сердца.
– Валечка! – воскликнул искренне обрадованный Андрей. – Я поздравляю тебя! И Родиона! Вы уже решили, когда поженитесь?
– В марте! – Она хотела ещё что-то сказать, но неожиданно заторопилась. – Пока, Андрюша! Я в ванной заперлась. Но, кажется, Родя ко мне рвётся!
– Счастливо тебе, сестрёнка! – сказал Андрей, но из мобильника уже доносились короткие гудки.
Глава 6
Прошло ещё три месяца.
Наступил февраль. С самых первых своих шагов он оказался снежным, но тёплым. В воздухе пахло чуть ли не весенней свежестью. Маленький минус практически не чувствовался.
Облепленные снегом ветви деревьев кое-кому даже напоминали грозди акаций…
Но всё-таки до акаций, даже серебристых, которые большинство привыкло называть мимозами, было ещё далеко. Если и было до чего рукой подать, так это до Валентинова дня, дня всех влюблённых.
Ровно за два дня до него Поликсеной Богуславской нежданно-негаданно овладело страстное желание провести генеральную уборку всей квартиры. Желание это было настолько сильным, что Поликсена тотчас же принялась за его реализацию, благо дома в этот день никого, кроме неё, не было, и никто не мог ей помешать.
Убрав большую часть квартиры, Поликсена добралась до комнаты брата. Она выбросила из головы запрет Данилы убираться в его комнате. И как говорил сам брат, «вообще совать в неё свой нос».
Но Поликсена считала, что с благими целями в комнату брата соваться не только можно, но и нужно.
Она открыла дверь, затащила пылесос, но для начала решила везде вытереть пыль.
Убрав на столе брата, она дошла до книжных стеллажей и стала аккуратно вытирать одну книгу за другой. И вдруг из одной из книг что-то выпало. Оно закружилось в воздухе, а потом упало на пол. Поликсена подняла с пола, как ей показалось, обычный листок плотной бумаги. Но, к её удивлению, это была фотография! И она узнала девушку, изображённую на ней. Это была Анна, девушка Андрея Яковенко, друга брата. Они заходили к ним пару раз, и Андрей познакомил с Анной сестру друга. Данила, как оказалось, уже был с ней знаком.
– Что делает здесь эта фотография? – изумлённым голосом произнесла вслух Поликсена.
Пару минут она стояла неподвижно и не мигая смотрела на фотографию. И вдруг её озарило.
– Боже мой! – вырвалось у неё с искренним отчаянием. – Данила влюблён в чужую девушку! Что же делать?
Фотография выпала из её рук, она быстро подняла её, сунула обратно в книгу, которую поставила на место. Выволокла из комнаты брата пылесос и, надеясь на то, что брат не заметит, что на части поверхностей в его комнате вытерта пыль, закрыла за собой дверь. Убирая оставшуюся часть квартиры, Поликсена охала и стонала, шаркая ногами, как старушка. Ей враз расхотелось убираться, но бросить начатое дело не позволяла совесть.
Когда пришёл домой брат, она сухо заявила ему:
– Я тут делала генеральную уборку, но так как ты не разрешаешь мне соваться в твою комнату, в ней осталось не убрано.
– Молодец! – Данила машинально похвалил сестру и сказал: – Я, как всегда, у себя уберусь сам.
– Ну и как хочешь, – делано небрежно пожала плечами сестра, – я бы могла убраться, мне не трудно.