Шарлотта поцеловала его:
— Боюсь, твое чувство долга очень скоро подвергнется самому серьезному испытанию.
— Я вам позвоню после того, как поговорю с Максом, — пообещал Малыш.
— Хорошо. А я тем временем посмотрю, не придет ли в голову еще что-нибудь.
— Решение должно устраивать и Макса. А это будет нелегко.
Малыш позвонил Максу сразу же, как только тот вернулся из своей поездки.
— Макс, это Малыш Прэгер.
— Привет. — Голос Макса звучал менее чем дружелюбно.
— Похоже, ты не очень рад моему звонку.
— Скажем так: я его воспринимаю с подозрением.
— Правда? Почему же?
— Потому что примерно знаю, о чем вы собираетесь говорить, — раздраженно заявил Макс. — Если хотите уговаривать меня, чтобы я убедил Томми от вас от всех отвязаться, то можете сразу же отвязаться от меня сами. Он мне нравится, он мой отец, и я намерен о нем заботиться.
— Макс, он не нуждается ни в какой заботе. Он прекрасно может позаботиться о себе сам.
— Если так, то почему же он столько лет просидел в какой-то дыре в Вегасе, едва сводя концы с концами?
— Макс! Он не бедный бездомный старик с трагической судьбой. Он был очень богатым человеком. И дошел до того, чтобы едва сводить концы с концами, как ты выражаешься, исключительно из-за собственной лени и безответственности. Это не тот человек, который нуждается в благотворительности.
— Я и не говорю, что он в ней нуждается. Но помощь ему нужна, и от меня он ее получит.
— В виде постоянного места жительства на Итон-плейс?
— Н-ну… да. Мне там с ним очень хорошо. И весело. Мы хорошо с ним живем.
— Это не твой дом, Макс, и ты не имеешь никакого права им распоряжаться. Он принадлежит твоему отцу.
— Александр мне не отец, Малыш. Мой отец — Томми, и я хочу ему помочь.
Малыш с трудом сдержал готовые прорваться у него чувства.
— Я это понимаю, Макс, и считаю, что это очень благородно с твоей стороны. Но не можешь же ты поселить его насовсем на Итон-плейс!
— Послушайте, Малыш, — проговорил Макс. — Я не совсем понимаю, почему Александр разрешил нашей матери вести себя так, как она себя вела. Я понятия не имею, что там между ними происходило. Но мне все это представляется довольно омерзительным. И мне трудно понять, почему я должен чувствовать какое-то особое расположение к Александру и считаться с ним.
— Макс, как ты можешь так говорить! Александр относился ко всем вам превосходно.
— Н-ну… да, неплохо. — Голос Макса звучал устало. — Но ему ведь не пришлось ради этого перетруждать себя, верно? Он просто поместил нас в центре своего маленького королевства и наблюдал за тем, как мы росли.
— Это неправда, Макс.
— Боюсь, что правда. Не тратьте время, Малыш, сыграть на моих чувствах вам не удастся. Помогать Томми я все равно буду.
Малыш изложил Максу предложение, идея которого принадлежала Сейнт-Маллину. «Сообщите ему четко и ясно и в письменной форме, что это предложение делается ему, и только ему одному», — сказал он. Поскольку Максу нужно в Лондоне где-то жить, притом отдельно от графа Кейтерхэма (который дал понять, что в будущем, возможно, он станет чаще пользоваться своим лондонским домом, чем делал это до сих пор), и поскольку графа незачем беспокоить из-за пустяков, то он, Малыш, предлагает предоставить в распоряжение Макса небольшой дом в Лондоне, которым тот сможет бесплатно пользоваться «в обозримом будущем, не превышающем по продолжительности пяти лет». Дом снова отойдет в распоряжение Малыша раньше указанного срока, если Макс за это время сам подыщет себе какое-либо жилье. По счастью, у Энджи был сейчас подходящий дом на Понд-плейс, в Челси. К огромному облегчению всей семьи (и к легкому изумлению Чарльза Сейнт-Маллина), Макс принял это предложение. Когда Соамс-Максвелл позвонил Малышу, чтобы поблагодарить его (и сделал это с гораздо большим изяществом, чем Макс), Малыш холодно ответил, что дом предназначен Максу, и одному только Максу.
— Но там ведь не было условия, что у него в доме не может быть гостей? — проговорил Соамс-Максвелл, и тон у него при этом был очень довольный.
— К сожалению, нет, — ответил Малыш и положил трубку.
После этого Соамс-Максвелл еще раз вытребовал его на встречу: Макс проигрался в «Амбассадоре», задолжав пять тысяч фунтов стерлингов, и ни он, ни Томми, разумеется, не могли заплатить такой суммы. Тщательно проверив, действительно ли это долг Макса, Малыш заплатил. Но теперь его приводил в содрогание каждый звонок Соамс-Максвелла и их неизбежное следствие — очередная встреча в гостинице «Савой».