Скоро мы доехали до нужного здания, Джо остановил машину, и мы вышли на улицу. То, что я увидел, не понравилось мне с первого взгляда. Здание оказалось обшарпанным, штукатурка на стенах пузырилась и отваливалась, окна были забиты досками. На вывеске на входе не хватало букв, несколько как будто унесли на сувениры.
— Новая неоновая вывеска, — проговорил я. — Штукатурка на стены. Новые стекла. Да. Кажется, я начинаю догадываться, почему это здание стоило настолько дешево.
— Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной, — сказал Джо. — Пошли, глянем, что внутри. Может быть, все еще не так плохо?
Но что-то подсказывало мне, что нет. И больше всего в тот момент мне хотелось поехать к Питу, вытащить его на улицу и казнить на виду у всех. Еврею-то мы все равно ничего сделать не сможем, с ним дела ведет полгорода, нас просто на куски порвут, если мы его убьем.
Я подошел к двери, достал из кармана ключ, который дал мне Пит, сунул в замочную скважину, и повернул. Потянул на себя створку, открыл пропуская внутрь свет, вошел.
Нет, внутри все было так же плохо: повсюду валялась поломанная мебель, причем ломали ее будто голыми руками, на дрова. Занавески над сценой были разорваны, по стойке прямо у меня на глазах пробежала жирнющая крыса.
— Дьявол! — с отвращением выругался я. — Да какого хрена? Шесть тысяч баксов за это? Да нам вложить придётся столько же, чтобы это место стало хоть по-человечески выглядеть.
— Больше, — ответил Джо. — Гораздо больше. Но что-то подсказывает мне, что сам Пит тут давно не был. А вот другие люди здесь побывали. Может быть гостями, а возможно, что и поселились. Вряд ли он стал бы ломать мебель, согласись.
И стоило ему закончить эту фразу, как из двери, ведущей хрен знает куда, вышел человек. В обветшалой полуразорванной одежде, заросший неухоженной, клочками, бородой. Он шёл, и что-то жевал. Увидев нас, он на секунду ошалел, а потом снова зашевелил челюстями.
— Вы кто такие? — спросил он.
— Хозяева этого заведения. Ну а ты кто такой?
— Хозяева, значит? — спросил он. — То есть, вы нас отсюда выгнать собираетесь?
Серьезно, то есть нам продали здание еще и с довеском в виде бездомных? Это закладка под квест, или прикол какой-то? Ну, судя по тому, что никаких всплывающих окон нет, действительно прикол. И мне, если честно, он совсем не кажется смешным.
— Эй, Фрэд, Билл! — закричал он, оборачиваясь в сторону двери. — Выходите! Нас сейчас отсюда выгонять будут!
Секунду спустя из двери появилось еще двое бездомных, которые ни видом, ни запахом ничуть не уступали первому. Был в них даже какой-то колорит, что ли. Правда, я бы лучше дальше наслаждался вонью старого дерева, чем нюхать их.
Я вздохнул. Попробуем решить дело полюбовно.
— Я — Томас Бонпансьеро, — сказал я. — Вы в курсе, кто я такой?
— Очередной понаехавший в наш город макаронник, — ответил один из них. — Мы жили тут еще до вас, так что проваливали бы обратно в свою Европу. И здание мы вам не отдадим. Это наше место!
Второй просто присосался к горлышку бутылки, а потом вдруг резко хряснул ее об стойку, превращая бытовой предмет в опасное оружие. Теперь завоняло еще и сивухой.
— То есть по-хорошему вы не уйдете? — спросил Джо. — И просить вас об этом бессмысленно?
— Ты правильно думаешь, — ответил бездомный.
— В соседнем квартале есть ночлежка, и суповая кухня, — сказал я. — Вас там накормят, дадут отлежаться, устроят на какую-нибудь работу.
Это была правда, Бруни в попытках обеспечить лояльность населения организовал и то, и другой. Конечно, нехорошо сплавлять к нему каких-то бомжей, но мне до последнего хотелось избежать крови.
— И что, нам теперь работать? — спросил он. — Нам и здесь все нравится. Так что валите, иначе порежем.
В руке второго из бездомных появился выкидной нож, а третий достал револьвер. Очень старый, времен Дикого Запада, наверное, еще одинарного действия, но это не делало оружие менее смертоносным.
— А смелости-то стрельнуть хватит? — спросил Джо, отвлекая на себя внимание бездомного. — А то выстрелить-то оно просто, а отвечать потом как? Тебя ведь на куски порежут.
— Да вас и не найдет никто, — ответил бездомный, повернувшись к нему и взяв на прицел. — Порешим, а потом закопаем. И все будет шито-крыто. А если посадят. Что, думаешь, в тюрьме сильно хуже, чем на улице жить?
— Только вас и в тюрьме найдут, — покачал головой мой напарник. — А, если не боишься… Ну давай.