Не успели мы сесть, как к нам подскочил официант.
— Мистер Бруни, Мистер Бомпенсьеро, — поприветствовал он нас. — Чего желаете?
— Карбонару и маргариту, — ответил я. — И полусладкого белого вина.
Уточнять заказал я бокал или бутылку официант не стал. Понятное дело, что для члена мафии он принесет бутылку.
— Пасту маринара, — сделал заказ Генри.
— Все исполним в лучшем виде! — заявил официант и ушел.
— Что, хреново? — спросил я у Генри, вид у которого был таким же кислым.
Это Джо наверняка отошел бы, осознав, что сейчас его накормят вкусной едой. В некоторых вещах мой напарник был удивительно простым. А в других — слишком сложным. Если не сказать иначе, но тут без мата не обойдешься.
— Хреново, — вздохнул он. — На душе кошки скребут.
— Так поехали к нам в клуб? — предложил я. — Там девчонки, музыка. Развеемся.
— Томми, так-то война идет, — раздраженно ответил Генри. — И нам тут совсем не до разъездов по клубам.
— Тут ты прав, — я лениво развалился на диванчике. — Еще и дон завтра к себе позвал, верно?
— Ну так, — кивнул Бруни.
— Ну так видишь? — спросил я, и подался чуть вперед. — Дон Гвидичи к тебе доверия не утратил. К себе позвал. Ну и чего тут киснуть сидеть? Дальше надо работать.
— Ты прав, — кивнул Бруни и вдруг улыбнулся. — Но не бери в привычку поучать своего капо. Я в Семье гораздо дольше, чем ты. И знаю, что бывает за крупные проколы. Если дон узнает о том, что ты как-то навредил Организации, то на следующий день ты очнешься за городом с мешком на голове. Тебе дадут лопату и скажут копать себе могилу. Твой лучший друг будет целиться в тебя, а потом выстрелит, когда ты закончишь. Понимаешь?
— Зная моего лучшего друга, он будет копать вместе со мной.
Нам, наконец, принесли еду. Неоспоримый плюс ресторанов в игре в том, что не надо ждать, пока повара на кухне приготовят что-то. У НПС еда просто генерируется, процесс крафта мгновенный. У игроков все не так. Есть несчастные, решившие прокачивать кулинарию. Да, она открывала неплохие бонусы, причем не только к характеристикам приготовленных блюд, но и к репутации. И владелец небольшого кафе на «Злых улицах» мог зарабатывать, конечно, не столько, сколько владелец кафе в реальном мире, но на жизнь ему бы хватало.
Я взялся за вилку и принялся поглощать пищу.
— Все не так просто, Томми, — сказал Генри. — На самом деле я знаю, о чем говорю. Мне пришлось убить лучшего друга, с которым мы вместе вступили в Семью в свое время. В реале мы до сих пор не общаемся.
— А что он такого сделал-то? — спросил я.
— Стал торговать наркотиками, — ответил мой капо. — Упаси тебя Боже связаться с этим дерьмом. Если кто-то предложит тебе делать это, то убей его. Ну или хотя бы обратись к дону или ко мне, расскажи об этом. Если узнаешь, что кто-то торгует наркотой на твоей улице, можешь убить его. Единственное, что тебе будет нужно — это доказательства. Хотя, если это будет не член Организации, то твоего свидетельства будет достаточно.
— Но мы ведь не можем убить другого члена Семьи без санкции дона, — сказал я.
— Да, — кивнул Генри. — Но я надеюсь, что у нас нет таких дураков, что решились бы нарушить его прямой запрет. Дон знает обо всем, поверь мне. Вот тебе, например, есть что скрывать?
Ограбление ирландцев и убийство Галтиери. В общем-то, это все мои грехи перед Семьей. Достаточно ли их, чтобы дон отдал приказ на ликвидацию? Честно говоря, сомневаюсь.
Я отодвинул тарелку, взял со стола бокал с вином, пригубил. Полусладкое, очень вкусное. И пьянит. Но, что самое главное, абсолютно безвредно.
— Есть конечно, — ответил я. — Но вреда Семье я своими действиями не нанес.
— Я верю, — сказал мой капо. — Потому что, если бы это было так, то ты был бы уже мертв. А мне бы не хотелось этого. Ты же знаешь, я за тебя поручился, Томми.
— Знаю, — кивнул я. — Благодаря тебе нас и приняли в Организацию.
— Ладно, не буду тебя грузить, — проговорил Генри. — Но я вижу, у тебя есть какие-то вопросы. Задавай.
— Откуда дон знает обо всем? — сорвалось у меня с языка.
— Ну, ты ведь знаешь все, что происходит у тебя в районе, так? — спросил Генри.
— В общих чертах да, — ответил я. — Люди приходят, рассказывают мне о своих проблемах, говорят о том, о сем. Просят о помощи. Чаще всего я помогаю им.
— А вот теперь представь, какие люди ходят за помощью к дону. Не простые работяги с улицы, политики, судьи, высокопоставленные полицейские. Всем им бывает нужна помощь, оказать которую может только дон.