— Какой номер? — задал я вопрос.
— Большой Томми будет недоволен, — с осуждением проговорил он.
— Какой номер? — спросил я во второй раз.
— Четвертый, — ответил, наконец, распорядитель.
— Пошли, — я развернулся к лестнице, взбежал по ней наверх и прошагал по коридору до указанной двери.
Оттуда были слышны женские стоны. Интересно, верят ли им игроки, если учесть, что это всего лишь кусок кода, обернутая в модель с натянутой поверх текстурой. Я никогда не верил.
Я постучал, как можно громче и требовательнее. Стоны прекратились, но открывать мне, очевидно, не собирались. Тогда я постучал еще раз.
Наконец-то дверь открыл мужик в брюках. Судя по костюму, бизнесмен. Впрочем, это неудивительно, у Большого Томми вполне респектабельная аудитория.
— Занято, чего сту… — начал, было, он.
— На выход, — сказал я.
— Что? — не понял он. — Я заплатил!
— Я сказал: на выход! — жестко прикрикнул я.
Убеждение сработало. Видимо, достаточно было всего лишь вложить в слова эмоции, чтобы игра засчитала мне попытку.
— Вещи заберу? — спросил стушевавшийся мужик.
— Забирай, — ответил я и вошёл в помещение..
Обычный номер, как в отеле, с кроватью, душевой. Обои веселые, полосатые, на стенах картины, наружу выходит окно, сейчас завешенное светло-голубой занавеской, достаточно плотной, чтобы не было видно, что именно происходит в комнате.
Мишель лежала на кровати, когда я вошел, она прикрылась одеялом. Но видом голой женщины меня было не смутить.
— Встать! — сказал я. — Живо!
Никогда нельзя позволять человеку разговаривать с тобой лежа. Иначе тебя просто не воспримут всерьез, никто тебя не выслушает, и не ответит на твои вопросы. Во время разговора старшего с младшим второй должен стоять по стойке смирно и никак иначе. Не зря же у нас такие порядки заведены в армии.
— Встать, ну! — я запустил руку за ворот пиджака и достал из него пистолет. Дернул затвор, досылая патрон, прицелился в нее.
— Не надо! — закричала она. — Я ничего не знаю! Я ничего никому не говорила!
О чем это она вообще? Что она там могла кому-то сказать? Ну и какого в целом хрена?
Наконец, проститутка отреагировала и вскочила, одеяло упало с нее, и нашим взглядам открылась небольшая аккуратная грудь и вопреки моим ожиданиям бритый лобок. А как же соответствие эпохе, мать его?
Парни вошли за мной и закрыли дверь. Причем Джо остался возле нее, видимо, чтобы в случае чего спровадить непрошенных гостей.
— Тони вчера был с тобой? — спросил я.
— Тони? — спросила она. — Какой еще Тони?
Она продолжала играть, непонятно на что надеясь. Неужели действительно замешана во всей этой истории? Но какого черта? И кто все это спланировал?
Тогда я подошёл к ней ближе, и приставил ствол пистолета к ее лбу. Наклонился, посмотрел ей прямо в глаза.
— Страшно тебе? — спросил я. — Думаешь, Большой Томми тебя защитит за то, что ты приносишь ему деньги? А ни хрена он тебя не защитит. Потому я скажу ему, что ты участвовала в убийстве моего человека. И что ты думаешь, он будет ссориться со мной ради какой-то шлюхи?
— Я ничего не знаю! — завопила она, из глаз ее покатились слезы. — Ничего! Отпустите меня! Отпустите, и больше меня не увидите!
— Ты была вчера с Тони? — спросил я. — Тони! Антонио Гилотти!
— Тише, Томми, — вдруг вперед вышел Джо. — Ты ее совсем перепугал. Убери пистолет и поговорим, как нормальные люди.
Я фыркнул, но ствол все-таки убрал, не забыв при этом поставить его на предохранитель. Только вот подстрелить самого себя мне еще не хватало.
— Так, Мишель, верно? — спросил Джо. — Ни я, ни мои друзья тебя не тронем, это я тебе обещаю. Когда мы договорим, ты сможешь уйти туда, куда захочешь. А теперь расскажи нам, была ли ты вчера с Тони.
И то ли его навык красноречия в отличие от моего сработал, то ли еще что-то, но девушка вдруг ответила.
— Да, была, — проговорила она сквозь слезы. — Он пришел, заплатил за меня, и мы пошли к нему домой.
— Что было дальше? — спросил Джо.
— Мы переспали. Я пробыла у него около двух часов, а потом он заказал мне такси, а сам остался дома.
— Она врет, — спокойно сказал я. Я был уверен в этом на сто процентов, потому что у меня только что сработал навык определения лжи.
— Вот видишь? — снова повернулся ко мне Джо. — Мой друг тебе не верит.
— Я ей не верю, — кивнул я. — Знаете что? Я сейчас дам вам штуки полторы долларов, вы сходите к Большому Томми, и отдадите их ему. И скажете, что его Мишель замешана в убийстве моего человека. А я пока что с ней потолкую по-своему. Только пусть уборщиков вызовет. Да, уборку я тоже оплачу.