***
Поляна, бывшая долгое время надёжным укрытием Лестранжа и его спутников, встретила француза пробирающим до костей холодом и ледяным ветром. Юный маг не мог с уверенностью сказать, во время их пребывания здесь хранила путников от морозной осени сама природа или предусмотрительная Моргана, но охотно верил в тайную взаимосвязь между самим миром кельтов и суровой провидицей. Однако больше холода неприятно царапали память угрюмость и мрачность некогда приветливого спасительного островка в лесном массиве. Казалось, будто это было вовсе в прошлой жизни.
Аим обвел местность тяжелым взглядом. Медленно, стараясь нигде не зацепиться столиким плащом, обошел поляну по кругу и подошёл к колдовскому болоту, сотворенному его наставницей. Рассеянно погладив недвижный браслет-змейку на запястье, маг запустил покрасневшую от холода кисть в глубокий карман и вынул оттуда зачарованный Морганой мешочек колдовских трав. Запасов хватало на два, максимум – три, – возвращения сюда, на скрытую древними чарами поляну. Убрал мешочек, затем вынул палочку и тяжелой рукой, устало, будто древний иссохший старец, начаровал несколько огоньков - тусклых, крохотных, словно больных, - и отправил их блуждать по болотцу. Осторожно достал дрожащими пальцами заранее припасенные коровьи хвост и вымя, выложил и неуверенно произнёс несколько слов на гаэльском, призывая тем самым бубри к себе. Ни через пять минут, ни через десять, ни через тридцать никто так и не появился. Аим хрипло выдохнул, повторил призыв и сел, облокотился о ствол дерева, готовый ждать столько, сколько потребуется.
Кора дерева – молодого, гладкого, светло-серого – казалась тёплой, как и дышащая жизнью земля под ногами. Лестранж с наслаждением вытянулся на травяном ковре в тени деревьев и прислушался к приближающимся голосам.
- … Подумать только! Цапнул меня за палец! – возмущалась девочка, в голосе отчетливо слышалась боль и обида.
- Но Морри, ты же знаешь, в этом лесу полно странных и опасных созданий, - голос мальчика звучал успокаивающе.
Лестранж обернулся и увидел неразлучную парочку: дети лет двенадцати медленно брели по лесу, и мальчик нежно держал ладонь девочки двумя руками. Не успел француз умилиться такой трогательной картине, как Мерри усадил Морри на мшистую корягу и резко отнял руки от её ладони. Аим не сдержал изумленного выдоха – на окровавленной ладони было лишь четыре пальца.
- Сейчас-сейчас, Морри, потерпи, - бормотал тем временем мальчишка, спешно роясь в заплечном мешке. Наконец, он достал нужное. – Вот, смотри, это приостановит кровотечение и снимет боль.