***
Прошло уже несколько дней, а Слизерин, покидая французские шепотливые воды из своих снов, кутался в мантию и спрашивал сам себя – а не приснился ли ему и визит Атхен?
Только отсутствие медальона и нескольких порций оборотного зелья доказывало, что это не было галлюцинацией полуголодного организма. Да еще тепло в его пальцах, которое лучше всякой магии защищало от нападок Мерлина в разных его обличиях.
Атхен теперь приходила к нему каждый день. Грустная, властная, разъяренная, веселая, жаждущая то возмездия, то помощи от него, но никогда - настоящая. Мерлин действительно был неплохим лицедеем, но он не мог обмануть змееуста. Тот ждал песчаную мантию и блеск карих глаз, который он заметил, когда колдовская дверь жгла руку девушке. Он видел такой блеск однажды уже - в воспоминаниях юной ведьмы. В тех, где она была с еще живыми друзьями-змееловами и где она была такой, какой никогда не видел ее сам зельевар.
До той ночи ее визита.
Решительная, упрямая, храбрая, целеустремленная и готовая ради этой цели на все – тогда она как никогда раньше напомнила Слизерину его давнего друга. Не внешностью – духом.
- Сэр… - дверь осторожно приоткрылась, и в келью заглянул черноволосый юноша-стражник. Этот странный малый раз в день в свои дежурства приносил ему не какую-никакую пищу, но узник был ему за это очень благодарен, хоть никогда и не заговаривал с ним.
Охранник поставил глубокую грубую пиалу с чем-то, что напоминало застывшую на холоде тушеную птицу с овощами, перед зельеваром и развернулся уходить. Уже почти выйдя за дверь, он повернулся и одними губами произнес:
- Сэр… Ваша родня не верит Мерлиновым басням…
Затем вздрогнул и вышел, оставив Слизерина в раздумьях.
***
Атхен спускалась в подземелья с темницами, стараясь ступать как можно тише. До входа в казематы оставалось три лестничных пролета, когда она услышала голоса – один грубый, хамоватый и низкий, другой – почти заикающийся, нервный и ломающийся.
- Н-но с-сэр, уже н-ночь, что если м-мастер Мерлин…
- Мастер Мерлин плевать хотел на распорядок дня этой гнили в казематах! Пропусти меня немедленно, сопляк!
- Н-но Ваша смена только послезавтра!
- Следи за собой, щенок! Сказал, пусти, мне нужно поговорить по душам с этой падалью!
- Н-но с-сэр, у м-мастера Мерлина утром будут вопросы…
- Вот и ответишь на них!
Послышался звук пощечины и шум отворяемой двери, а затем судорожный всхлип и неразборчивый шепот.
Ведьма поспешила спуститься к оставшемуся у входа в темницу магу. Она была почти уверенна, что знает, кого застанет там, и оказалась совершенно права.
- Блэкшейд? – шепотом позвала она.
- О, мисс Д’ор, это вы, - обхватил себя руками нервный юноша.
- Что случилось, Блэкшейд? Кто это был?
- Второй, - так же тихо отвечал колдунье стражник. – Он заступает на смену мне. Вы не знали?
Бывшая змееловка покачала головой.
- Что ему нужно от пленника?
- Н-не знаю, - судорожно выдохнул юноша. – Он никогда не позволяет выполнять мне мои обязанности, то есть присутствовать и обеспечивать его же безопасность.
Глядя на тщедушную тушку бледного дерганного юноши, девушке подумалось, что только он сам мог верить в свою способность защитить кого бы то ни было от Слизерина.
- Он ударил тебя? Почему ты не скажешь Мерлину?
- Он и так узнает, мисс Д’ор, - страдальчески всхлипнул Блэкшейд. – Он каждое утро п…проверяет, как прошла ночь у узника.
- Проверяет? – ведьма нахмурилась, а потом округлила глаза. – Веритасерум!
- Д-да, мисс Д’ор… так что, если вы хотели сегодня спуститься к пленнику, лучше не стоит. Приходите завтра вечером. Как можно позже. Два вечера подряд он обычно не ходит к узнику.
Атхен сжала плечо юноши в ободряющем жесте и вернулась к себе. Кто бы ни был тот, второй стражник, он явно вовсе не так прост, как можно было бы ожидать от обычного несущего караул при пленнике.
***
Однако на следующий вечер Атхен снова не попала в темницу. А следующие два дня даже и не пыталась – помнила, что второй сменный стражник странный, если не сказать невменяемый. На многочисленные вопросы Мерлина в эти дни, почему же она не идет к Слизерину, та только отвечала, что еще не набралась сил потребовать от него ответов. Такая отповедь Мерлина, было видно, не устраивала, но он делал вид, что понимает «милую Атхен».