В первый же день следующего дежурства Блэкшейда Атхен спустилась в казематы как можно раньше.
- Там никого нет, мисс, - успокоил ее юноша. – Пройдемте.
Едва дверь в темницу закрылась за ними, как ведьма резко повернулась к стражнику и тихо сказала:
- Прости меня, Блэкшейд. Ты неплохой парень. Все будет хорошо.
Не успел юноша открыть рот, как колдунья приложила его чистой магией о стену, лишив сознания.
Мягкие сапоги опасно скользили по влажным ступеням, но отчаянно спешившую девушку это нисколько не волновало. Она вбежала в нужный коридор и замерла у кельи учителя. Зажмурив глаза, она дала выход своей ярости на Мерлина и его козни, не сдерживая магию. Дверь треснула, а затем и вовсе рухнула горой щепок, явив взору бывшей змееловки бледного наставника.
- Скорее, сэр, скорее! Выпейте это! – она подбежала, схватила мужчину за руку, тем самым выволакивая его в коридор, и сунула ему склянку. Тот медлил в изумлении.
- Атхен! Как ты…
- У меня был самый лучший учитель, - на мгновение улыбнулась она и, видя, что мужчина медлит, силой влила ему в рот содержимое склянки.
Наверху раздались крики.
Девушка тряхнула гривой кудрей и, резко отскочив назад, вглубь кельи, одним махом осушила стеклянный сосуд с серебристо-серым зельем. Спрятав пустые склянки себе в карман, она сняла с себя песчаную мантию и, держа ее одной рукой, скомандовала магу:
- Ну же, скорее!
Наверху послышался топот. Дверь отворилась.
Слизерин сдернул с себя мантию и протянул её… самому себе.
***
Чокнутая девчонка! Сумасшедшая гриффиндорка! Какой гиппогрифу в зад Слизерин она окончила! Не план, а чистое самоубийство! Это и многое другое проносилось в голове зельевара, пока его такие знакомые, но чужие сейчас пальцы накидывали на него песчано-желтую мантию.
- Что ты творишь?! – наконец обрел голос змееуст и заорал тонким девчачьим голосом на свою ученицу, полностью уже приобретшую вид его самого.
- Это вам понадобится, - шепнула она, на миг прижавшись к змееусту и опуская клочок пергамента ему в зачарованный карман.
Слизерин чувствовал, как его - совсем не его! – тело сотрясает дрожь. Неугомонная девчонка яростно сверкнула на него его же глазами и, снова прижавшись на короткий миг, опустила его палочку в карман женской мантии.
В конце коридора вспыхнули лучи нескольких заклинаний, и стоявшая только что вплотную к нему девчонка отлетела в дальний угол кельи бесформенной кучей, блеснув напоследок медальоном.
Его медальоном.
Каков же он идиот!
Сам же дал ей последнее доказательство истинности этого липового Слизерина!
- Атхен, милая, что стряслось? Как ты? – какая-то толстуха принялась душить змееуста в объятиях, тот стоял и, не отводя взгляд, смотрел, как настоящую Атхен швыряет по келье Мерлиновыми заклятьями.
Между хриплыми вскриками от боли змееловка находила в себе силы почти безумно хохотать и проклинать старика, на чем свет стоит.
- Я убью тебя! – потерял остатки самообладания Мерлин и заорал что есть сил. – Я убью тебя, болотная мразь!
Слизерин не сразу понял, что истеричный всхлип только что издал он. Толстуха еще крепче сжала его в объятиях.
Мерлин повернулся на звук и даже не взглянув на лже-змееловку бросил женщине:
- Матрона, отведи Атхен наверх. Ей нужно поспать. Дай ей успокаивающих настоев.
- Мастер Мерлин! – истошно завопила та, кого он только что назвал Матроной.
Старик грязно выругался.
Того, кого они принимали за Слизерина, больше не было в келье.
Змееуст на миг спрятал нежное лицо Атхен в ладонях.
Только что эта несносная девчонка освободила их двоих.
Мерлин снова обернулся к толстухе.
- Матрона! УВЕДИ АТХЕН!
Желтые глаза старого мага вспыхнули яростью, и зельевар замер в изумлении.
Этого просто не могло быть.
Безумие Мерлина гораздо глубже и страшнее, чем думал Слизерин.
У лучшего его ученика глаза никогда не были желтыми.
***
Толстуха, прозванная здесь Матроной, что-то лопотала без умолку, успокаивая лже-Атхен, а Слизерин только ждал, когда же они, наконец-то, придут в комнаты и этот неугомонный реп стихнет.
- Но как силен проклятый Слизерин! Снести блокирующий барьер, напасть на бедного юношу-стражника, и все для того, чтобы перво-наперво опять тебя, бедненькая, мучить! Ну, пришли. Заходи, не бойся, дорогая, уж тут ты в безопасности. Я сейчас вернусь, принесу настои да отвары.
Едва толстуха покинула комнату, зельевар тут же запер дверь, затем запустил непривычно маленькие пальцы в карманы мантии и достал оттуда свою палочку и записку Атхен.