***
Солнце уверенно ползло к зениту, все чаще заслоняемое тяжелыми тучами, легко погоняемыми буйным шотландским ветром. Крупный пес трусил позади, время от времени останавливаясь, чтобы пожевать коренья трав. Финн левитировал большой наполненный до самых краев бочонок, время от времени проливая немного воды, а два француза, крепко обнявшись за плечи, делились новостями.
- Я боялся называть твою фамилию на острове. Малфуа рассказывали всякое о тебе и отце, о вашем пребывании здесь. Арман несколько месяцев сетовал на феодальных советах, что его совы возвращаются к нему с его же письмами, поскольку не могут тебя найти.
- Малфуа – это настоящая фамилия Малфоев. А «Малфои» прицепилось к их роду с легкой руки свеев, - пояснил Фиргу Аим, и тот понятливо кивнул.
- А потом он и вовсе заявил, что обращался к Мерлину, и тот с прискорбием сообщил, что с тех пор, как ты отплыл с телом отца назад во Франкские земли, тебя не видели в Англии.
- Bâtard moche!****** - сквозь стиснутые зубы ругнулся Лестранж.
- А капетинги, ты же знаешь, абсолютные idiots во всем, что касается вас, сорсьеров!
- Сорсьеров? – удивленно повторил Финнгриф.
- Так называют колдунов во Франкии, - объяснил другу Аим.
- Oui. Так вот, - продолжил рассказ прибывший, - правящая династия выразила нежелание заниматься проблемой твоего исчезновения. Они считают, что дела сорсьеров нигу не касаются.
- Нигу, видимо, простецы? – спросил Фирг, и французы кивнули в ответ.
- Боюсь, Аим, тебе стоит заявить о себе Совету феодалов. Иначе Малфуа лишат тебя не только поместий и земель, но и самого рода.
- Я не могу. Объявить о себе сейчас – будто подписать смертный приговор самому себе.
- Но иначе, когда бы ты не явил себя и свой род хоть во Франкии, хоть в Англии, Арман, а с ним и все Франкское королевство, объявит тебя лжецом и самозванцем. Ты лишишься имени, а может быть и жизни!
– испуганно вскричал Аделяр, заламывая тонкие пальцы.
- Пусть так, - грустно покачал головой Аим. – Не могу предать друзей и наше дело.
- А как ты оказался на озере, Аделяр? – поинтересовался Финн.
- О, это просто. В особняке моего frère я понял, что другу грозит беда. Я не решался произносить фамилию Лестранж при поисках Аима, а потому всем говорил, что ищу сбежавшего из дома юного мага-дворянина из Франкских земель. Tout le monde******* мне говорил, что юного мага стоит в первую очередь искать в школе Хогвартс. Вот я и искал замок. И нашел только те руины по другую сторону озера. А потом, к счастью, вы нашли меня.
- Поистине сказочное везение, - хмыкнул Аиму Фирг и достал мешочек с заговоренным порошком из трав и корений, чтобы начертить руны прохода в их лагерь.
***
Мужчины поставили бочонок с водой в тенистый угол за палаткой, накрыв его зачарованным камнем вместо крышки, затем на скорую руку сварили юшку и сели обедать. Бриан лениво грыз остатки заячьих костей на солнце. Когда голод был утолен, Фирг достал из ножен меч и принялся рассеянно натачивать лезвие, время от времени бросая взгляды на Аделяра.
- Так ты не маг? - спросил он прибывшего.
- Non, - рассмеялся тот, копна пышных пшеничных волос разметалась по плечам. – Я абсолютный нигу.
- Но как ты узнал, что Аиму грозит беда? Из слов Малфоя?
- Non-non. Vin rouge.
- И что это значит? – спросил у Лестранжа Фирг.
- Vin rouge et neuf oeufs. Это обряд, который когда-то провел мой отец для отца Бодуэна.
- Mon frère был…не мог… сделать детей. Владения Лестранжей и Алякуров соседствовали, а об отце Аима и его таланте врачевателя знали все. И мой отец пришел к нему. И тот приказал поставить десяток яиц и красное вино на круглый маленький стол в его комнате сорсьера-зельедела. Когда mon frère поставил яйца, одно довольно скоро покатилось, упало и разбилось. И тогда Шарль – вы называли его Чарль – Лестранж сказал, что первый ребенок родится мертвым. И так и случилось. Он колдовал, волхвовал и варил странные зелья, обдавал ими яйца и мешал в вино, и в итоге заставил отца пригубить напиток и пригубил сам. Так они стали братьями. - Магические узы побратимства, - кивнул Финн. - Согласно обряду каждый месяц одно яйцо должно было гибнуть или же разбиваться, пока не останется столько, сколько детей смогут подарить отцу боги с помощью отваров Лестранжа. Полгода Шарль с замиранием сердца входил в свои комнаты зельедела, боясь страшного приговора неба – абсолютной и необратимой бесплодности моего отца. Но случилось чудо. И чудо сотворил Лестранж. Разбившееся вначале яйцо было таким единственное. Остальные уцелели. И в роду Алякуров родилось девять сыновей, а наш отец обрел верного друга в лице старого Шарля. Он трижды отгонял старуху-Смерть от нашей матери, а первенца отца и вовсе вырвал из ее лап, отдав ей взамен свою молодость. Отец Аима поседел еще задолго до нашего рождения.
- Бодуэн – девятое яйцо, - широко улыбнулся Лестранж. – А стоящее с тех пор у монсеньора Алякура вино всегда дает знать о бедах и проблемах того, с кем связали главу рода узы побратимства. Так Аделяр, скрепивший однажды дружбу и со мной, и узнал. Верно?
-Vraiment, точно!
- Тебе стоит поскорее вернуться домой, Бодуэн.
- Non! Я помогу тебе!
- Но если ты не вернешься, Малфои поймут, что ты нашел меня!
- Феодалы совета уверенны, что я отбыл в Святую землю молиться о тебе.
- Здесь слишком опасно для тебя.
- А для тебя было опасно угрожать магией церковнику за попытку ложного обвинения меня, но ты же это сделал!
- Но ты не маг, Бодуэн…
- И это не помешало мне спасти тебя от loup-garou в устье Луары!
- У нас с друзьями очень важное дело…
- И я один из них, твоих друзей! И я останусь с тобой, Аим. В чем бы ни заключалось ваше дело, я готов помочь, если это сможет потом даровать тебе мир, покой и достойную жизнь.
- Именно так и никак иначе, - вздохнул Лестранж, а затем улыбнулся и сжал в крепких объятиях верного друга.