***
Трижды еще Слизерин обрабатывал обкорнанные волосы змееловки, пока она ничего не видела. Судя по запахам, витавшим в их хижине по ночам, он варил зелья прямо над очагом в доме. Днем они почти не пересекались. Змееуст завтракал, осторожно обнимал девушку за плечи, просил быть осторожной, не есть ни в коем случае мяса и не пить ничего холодного, наказывал не выпячивать руки и не касаться никого и ничего, кроме самого зельевара, его змеи и их дома, и уходил. Иногда один, иногда – с Фёльстагом, на охоту. Змееловка же передвигалась по поселению самостоятельно, с каждым разом все лучше и лучше ориентируясь в абсолютной темноте и полагаясь на нюх, слух и свою интуицию, которая сильно развилась за период слепоты. После обедов компанию ей частенько составляла дочь вождя.
- На какую охоту ходит твой отец, Фёльстагдоттир? – к вечеру второго дня спросила у великанши девушка. По глубокому грудному звуку, долетающему словно сквозь толщу снега, змееловка поняла, что собеседница смеется.
- Это лишь называется охотой. Не скажу ничего больше, послезавтра на рассвете сама всё увидишь.
- Фёльстагдоттир, могу задать тебе личный вопрос?
- Попробуй, - дружелюбно прогудела великанша.
- Почему ты одна? Без мужа?
- А почему ты пока лишь elskling Смигарда? Ответ прост: еще не время, - безмятежно ответила дочь вождя, а змееловка только сардонически хмыкнула.
- Вы ошибаетесь, когда называете меня возлюбленной Слизерина. Я действительно его ученица.
- Это ты ошибаешься, elskling. Мы, хоть и сделаны изо льда и снега, но человеческое тепло чувствуем лучше самих людей.
Атхен лишь покачала головой.
- Скажи, - поинтересовалась она после небольшой паузы, - а у вас тоже разгорается тепло внутри? Ты поэтому пока одна?
- У Смигарда умная elskling, ты правильно поняла.
Ведьма в очередной раз поразилась беспросветной глупости и жестокости людей. Как же сильно одаренным магией не хватает школ! Очагов знаний, которые боролись бы с невежеством и прививали уважение к остальным существам необъятного мира. Хогвартс, насколько ей было известно, первая школа чародеев. На большой земле еще нет такого.
Вот бы появились здесь школы поскорее, пока не стало поздно.
Когда на следующее утро Атхен поделилась размышлениями со Слизерином, тот, судя по голосу, улыбнулся.
- О, Атхен, к сожалению, далеко не все мыслят так, как ты. Но Хогвартс – не первая школа. Эту идею мы почерпнули на востоке, где простаки называют своего бога Аллахом. Они очень суровы с магами и колдунами, и потому волшебники живут закрытыми общинами, скрытыми от простецов. Само собой, в общинах рождается много детей, и их обучает несколько старейшин, каждый – тому, в чем он сам лучший среди остальных. Это похоже на маггловскую традицию чтения их священной книги – дети разных возрастов рассаживаются на полу вокруг старейшины, и маг начинает свой рассказ, время от времени прибегая к колдовству на практике.
- А с помощью чего они колдуют?
- Перстни. Но их носят только старшие. Молодые маги должны сначала овладеть своими руками как проводником волшебства.
- Они вдохновили тебя научиться чистой магии?
- Овладение чистой магией – древняя традиция, и была подвластна многим друидам. Так что вдохновили меня наши предки, а не жители стран песков и фиников.
Слизерин подошел попрощаться с девушкой и обнял ее, положив подбородок на седую макушку. - Ляг сегодня днем отдохнуть. Вечером мы будем снимать повязку и проводить последний этап лечения.
- Уже?
- Финальное зелье зреет уже пять суток, еще с зачарованной поляны. Вечером оно будет готово.
Ведьма чуть отстранилась и подняла голову, слепо ткнувшись в подбородок.
- Спасибо, Салазар.
Вечером они снова встретились в хижине. Слизерин усадил девушку недалеко от очага – жаркий воздух овевал спину и затылок – и попросил расслабиться. - Я сейчас сниму ткань, но тебе нужно держать глаза закрытыми. Не зажмуренными, а просто закрытыми, не напрягая их. Хорошо?
Повязка исчезла, и согретую тканью кожу обдало свежим воздухом. На горячие веки легла прохладная мазь, сильно пахнущая хвоей и медом. Почти час девушка просидела с лекарством на веках, слушая рассказ Слизерина о том, как он проводил время в свои прошлые визиты к хримтурсам. Когда ведьма задала вопрос об охоте вождя, зельевар хмыкнул и повторил слова Фёльстагдоттир:
- Завтра сама всё увидишь. А теперь медленно открывай глаза.
***
Наконец-то взгляд теплых ореховых глаз снова был устремлен в серые озера зельевара. Маг улыбнулся:
- С возвращением, Атхен. Промоем розовой водой твои глаза, и они спасены.
Отвар с большим количеством шиповника и льнянки на минуту окрасил глаза девушки в блеклый розовый цвет, но затем полностью исчез под веками. Колдун убрал пустые колбы, а когда повернулся обратно, замер под нежным взглядом девушки. Она с улыбкой внимательно осматривала мужчину, а затем подошла и положила ладони ему на сердце.
- Спасибо тебе, Салазар. И за волосы тоже спасибо! – смущенно улыбнулась и гораздо тише добавила. – Я так соскучилась по твоему лицу.
Атхен уткнулась ему в грудь, и Слизерин одной рукой обнял девушку, а другой пригладил уже отросшие чуть ниже плеч кудри. Неожиданно по ноге зельевара скользнула рептилия, затем проползла по спине девушки и свернулась на шее у мага.