Вскоре туман медленно отступил и, прижавшись к земле, затерялся среди высокой травы. Незнакомец остановился и, указав куда-то вдаль, произнес:
— Мы пришли. Смотри.
Персей устремил свой взгляд вперед, но разглядеть что-либо кроме множества старых каменных ворот, которые образовывали ровный круг, не смог. Молодой дин без труда узнал место. Колыбель предков — так назывался этот древний календарь. Двенадцать ворот, по символу каждого месяца и огромный плоский валун — Основной алтарь, который, скорее всего, символизировал целостность наступающего года.
— Зачем мы здесь?
— Смотри, — упрямо повторил незнакомец.
Пару минут сумрак продолжал властвовать в долине, пока над каменными вратами не возник яркое свечение: острые лучи неудержимо вырвались из неведомых оков, насквозь пронзив податливый камень.
— Не может быть! — почти выкрикнул Персей, но его голос мгновенно растворился в ужасном шуме, исходившем от арочных ворот.
Яркий аквамариновый свет взмыл ввысь, озарив белые шапки деревьев, которые, встрепенувшись, сбросили с себя зимнее покрывало.
— Удивительно, — прошептал Персей.
Гул сменил проникновенный треск. Обратившись странной мелодией, он напомнил дину завывания ветра и плеск горной реки. Медленно, словно не спеша покидать земные недра, луч поплыл вверх, переливаясь серебром. На глазах Персея шар заключенный внутри стал расти, освещая все большее пространство.
— Не может быть, — в очередной раз повторил молодой дин, уже совсем тихо.
В следующий миг шар плавно воспарил среди тучных серых облаков, а затем, разорвав воздушных гигантов напополам, занял свое законное место среди покровительственной плеяды звезд.
Незнакомец стоял рядом — в его глазах отражался лиловый свет небесных ориентиров.
— Неужели это… — попытался спросить Персей, но так и не смог задать вопрос.
В ночи, словно голос великих магистров, торжественно прозвучал голос.
— Да! Так и есть! Наступил месяц Змееносца.
Пошатнувшись, молодой дин с недоверием воззрился на незнакомца, заметив его правую руку. Там где по всем законам Зодиакария должна была находиться татуировка — символ месяца и года рождения, зияла пустота.
— И вы утверждаете, что все, что вы рассказали нам, является правдой?! — прищурившись, произнес глава Магистрата.
Возможно, Персею показалось, но голос главного предсказателя города заметно дрогнул.
— Я привык доверять своим глазам и разуму, справедливый астролог, — уверенно ответил дин.
Ему не первый раз приходилось держать ответ перед строгим городским судом, но теперь у него были более веские основания, чем клочки бумаги и исправленные его рукой небесные карты. Предположения и догадки обрели под собой серьезную почву, а неоспоримые доказательства, принесенные Персеем в Зодиакарий, должны были окончательно разрушить возникшие противоречие.
За столом в виде полумесяца воцарилась пауза. Мрачные люди в мантиях не спешили задавать следующий вопрос — перешептываясь и обмениваясь красноречивыми жестами, они совещались дольше обычного. Персей не желая прислушиваться к обрывистым фразам, покорно ждал, поглаживая кожаную суму, где хранился его главный козырь.
Вскоре крысиное шушуканье нарушил резкий удар молотка.
— Магистрату необходимо ознакомиться с вашим медицинским прогнозом. Не сулит ли он вам душевные расстройства и иные проявления болезненного разума, — твердо произнес магистр.
— Они у вас на столе, справедливый астролог, — мгновенно ответил Персей, прервав очередной выпад Кита Сигмы. Зал наполнился странным волнением.
Открытый процесс, проходивший в присутствии городских хранителей и иных представителей власти, по мнению магистрата должен был окончательно раздавить нерадивого выскочу. Но пока все выходило с точностью наоборот.
Побарабанив пальцами по столу, Кит Сигма размышлял. Беспокойный взгляд скользил по притихшему залу, а в глазах рождались первые нотки беспокойства.
— Хорошо. Мы проверим ваши доводы, — наконец согласился магистр.
— Простите, справедливый астролог. Но я хотел бы…
— Что-то еще?
— Да.
На трибуне возникла кожаная сумка. Персей, будто искусный фокусник, засунул руку внутрь и извлек на всеобщее обозрение горстку звездной пыли. Реакция не заставила себя долго ждать. Зал удивленно ахнул, а магистрат зашевелился, словно потревоженный муравейник.