— Хочу купить себе титул, построить купольный дом и посадить парочку агровых деревьев.
— Построить дом, посадить дерево и вырастить ребенка, —произнес Андрей. — По одной из версий, только после этих дел юноша становится мужчиной. Кем ты будешь себя ощущать, когда воплотишь свою мечту в жизнь?
— Я перейду в высшее сословие и, наконец, избавлюсь от этих унизительных лямок.
— А ты хорошо подумал, дядя? Сейчас ты занимаешь верхнюю ступеньку среднего класса, а перейдешь в самый низ высшего сословия.
— Зато там у меня откроются перспективы роста, а здесь — все, путь к развитию закрыт. Нужен прорыв, и теперь, не без твоей помощи, племяш, у меня для этого имеется главная составляющая — деньги. — Волшебник бросил взгляд в сторону уважаемых людей, отметив, что об устроителях банкета захмелевший народ начал забывать. — Вирлен, самое время покинуть застолье.
— Давно жду команды от старшего родственника, — немного выпив, Андрей позабыл о намерении проучить Дихрона.
Хозяин заведения не возражал, чтобы виновники торжества покинули трактир с заднего хода, который через подворотню выводил на одну из центральных улиц города. Они щедро оплатили счет и оставили неплохие чаевые.
Прямо под уличным фонарем на мостовой поздних пешеходов встретил худощавый паренек.
— Доброй ночи, господа, экипаж заказывать будем? — задав вопрос, он довольно ненатурально громко чихнул.
— Мы хотим прогуляться пешком, — ответил чародей.
— На сегодня твои хотения закончились, Дихрон. Мы же не в карты играем.
Из темноты вынырнули сразу шестеро. Медальоны на шее каждого говорили о том, что Жизгал сработал оперативно. На этот раз лиходеи не были похожи на нищих, скорее, наоборот. Стоявший ближе других имел четыре полоски на одежде и два шрама на щеке.
— Племяш, надежда только на тебя, — шепнул Дихрон.
— Зря ты обидел хорошего человека, — от улыбки шрамы еще сильнее обезобразили лицо незнакомца. — Теперь придется ехать к нему извиняться.
— За что? — спросил Андрей. — За то, что не позволили себя ограбить? Имеем право. Или в вашем городе долг каждого добропорядочного гражданина состоит в том, чтобы отнести свои деньги Жизгалу? Сам-то свои уже отдал?
— Малыш, не надо влезать в игры взрослых — чего доброго, не доживешь до зрелого возраста.
— Господа, ради вашего же блага, шли бы вы домой, — начал уговаривать бандитов чародей. — И прошу, не злите моего племянника. Вирлен, если разойдется, никого не щадит. Вам-то чего ради становиться калеками?
Волшебник умело перевел стрелки на туриста. Теперь шесть пар глаз уставились на «беспощадного Вирлена». Что они хотели увидеть — непонятно, но, похоже, ничего устрашающего в его внешности лиходеи не нашли.
«Если мне сейчас разобьют фотоаппарат, я потом кому-то разобью морду. Он, что, считает меня всемогущим?»
— У твоего Вирлена еще зубки не выросли, чтобы с серьезными людьми разговаривать. А те, что имеются, мы сейчас повыбиваем. Для острастки.
Гнев не лучшее средство при разборках, но в данном случае он сыграл положительную роль, избавив циркача от страха. И не только за аппарат. Парень недолго гадал, каким средством из своего арсенала воспользоваться, заметив, что мужик со шрамами постоянно переступает с ноги на ногу. Капсула мгновенно застывающего клея оказалась между подошвой и мостовой.
— У тебя проблем с ногами никогда не было? — фокусник задал вопрос почти участливым тоном.
— При чем тут… — Лицо бандита мгновенно побледнело.
— Не слушается? Ай-ай-ай, непорядок. Может, ее отрезать? — Андрей вытащил из сапога нож. В этом смысле местная обувь оказалась весьма практичной: при желании парень мог там спрятать целый набор таких же клинков.
Серебряное оружие с черной жемчужиной на рукоятке разглядели все, и смелости это никому не добавило. Уж больно клинок походил на те, которыми орудуют убийцы магов.
— Не подходи, щенок, — приклеенный бандит выхватил короткий меч.
— Я просто помочь хотел. Ну да ладно, есть и другие способы.
Огонь, вспыхнувший на приклеенной обуви, заставил обладателя шрамов дернуть ногу с такой силой, что она все-таки рассталась с ботинком, а сам мужчина рухнул на землю.