— Закон изменился в прошлом месяце в Колорадо, — сказала я.
— Один штат из многих, Анита?
— Один из пяти, — сказала я.
— У них есть право бояться быть убитыми, — сказал он.
— Я не спорю об этом. Мы все будем там через несколько дней. Если они позволят нам сказать Эдуарду — я имею в виду Теда — тогда, возможно, мы сможем что-то придумать. Как ты сказал, если бы кто-то кроме меня столкнулся бы с чем-то вроде этого, это был бы он. Мы оба знаем сверхъестественных людей, достаточно старых, чтобы сказать нам, существовали ли подобные проклятия в древней Греции.
— У меня есть Каазим и Джейк. Брэм не позволил бы мне путешествовать только с ним в качестве моего телохранителя после последних угроз смерти группы ненавистников.
— Брэм — твой главный телохранитель по справедливости, — сказал я. — Джейк достаточно старый, чтобы помнить древнюю Грецию?
— Не совсем, но Каазим достаточно. На самом деле, я думаю, что он намного старше, чем он хотел бы признавать. Как ты думаешь, его мастер, госпожа, напрасно говорит ему не делиться о ее возрасте?
— Куини не тщеславна, но все вампиры обретают силу с возрастом. Поскольку у них все еще есть дуэли, она не хотела бы, чтобы другие вампиры знали, что она старше земли. Это все равно, что рассказывать людям, сколько оружия ты берешь перед боем.
— Логично, когда ты это объясняешь, но ни Джейк, ни Каазим ничего не объясняют.
— Никто из бывших охранников Арлекина не любит делиться информацией. Я думаю, это что-то вроде шпионов на протяжении тысячелетий, — сказала я. Арлекины когда-то были элитными телохранителями, шпионами и ассасинами для их уже мертвой королевы. Жан-Клод был новым королем, и теперь они были нашими.
— Я должен был очень четко спросить, чтобы он не мог неправильно понять то, что я хотел знать, видел ли он когда-либо подобное проклятие в древней Греции.
— Что он сказал?
— То, что он никогда не видел ничего подобного, но он мало путешествовал по Греции в тот период времени, который мне показался интересным.
— Похоже, один из его ответов или ответы Джейка — такие полезные и не полезные одновременно, — сказала я. — Встречу ли я кого-нибудь из этих новых оборотней, когда мы все приедем на свадьбу?
— Ты встретишь семью, потому что остров маленький, но ты этого не узнаешь. Прямо сейчас они хотят, чтобы мы устроили свадьбу, как будто их здесь нет. Я думаю, что точные слова были: «Наслаждайся свадьбой и обними свое счастье, потому что ты никогда не знаешь, как долго оно продлится».
— Очень фаталистически. — сказала я.
— И очень верно, — сказал он.
— Тебе нужны объятия, — сказала я.
— Мне нужно гораздо больше, чем объятия. Мне нужно обернуться вокруг тебя, пока я не почувствую запах только твоей кожи.
— Звучит здорово. Сначала все обнимашки и объятия, а после этого — серьезный сон для тебя, а потом я хочу заняться с тобой любовью.
— Только я и ты, или мы трое?
За все время, что мы были втроем, я не была уверена, что он когда-либо просил исключить Натаниэля.
— Мы оба скучаем по тебе, Мика.
— Мне нужно время один на один, Анита. Я чувствую себя подавленным. Мне просто нужно, чтобы в моей жизни было время от времени меньше людей.
Я не была уверена, как наш общий мальчик, наш общий жених, примет это, но это было проблемой для другого дня. Иногда, когда ваша домашняя жизнь настолько сложна, вы выбираете не только сражения, но и когда нужно сражаться.
— Мы все иногда нуждаемся в «один-на-один», — сказала я. Это была самая нейтральная и правдивая вещь, которую я могла сказать.
— Я не уверен, что Натаниэль когда-нибудь устанет от групповой деятельности, — сказал Мика.
Я не могла этого утверждать. Мы все были полиамурны, что означало любить большое количество, особенность согласованной немоногамии, но Натаниэль был, вероятно, наименее моногамным человеком в наших преданных отношениях. Черт, он был одним из самых поли полиамурных людей, которых я когда-либо встречала.
— Анита, ты все еще там?
— Я здесь, просто пытаюсь решить, слышала ли я когда-нибудь чтобы Натаниэль говорил, чтобы в спальне было меньше людей.
— Ответ — нет. — Сказал он.
— Вероятно — сказала я.
— Не вероятно — сказал он, — но если бы он был не групповым животным, меня бы не было в вашей жизни. Ты встретила Натаниэля первым.
— Это правда — сказала я.
— Итак, могу ли я жаловаться из-за его любви к большему количеству людей, когда я получил от этого пользу?
— Конечно, можешь. — сказала я. — Я все время так делаю.
— Но я стараюсь этого не делать. — сказал он.
— Я знаю. Ты лучший человек между нами, Мика. Я никогда не сомневаюсь в этом.
— Верю. Мне нужно идти, Анита.
— Я знаю, ты должен представить колдунью ее потенциальным клиентам, прежде чем лететь домой, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос был веселым.
— У нее есть ее магические группы, поэтому она не будет сама по себе.
— Если бы она была одна, ты бы остался, — сказала я.
— Мы попросили ее проконсультироваться по невозможному делу, поэтому, вероятно.
— Иди и играй посла между оборотнями и ковеном, а затем приезжай домой ко мне.
— Они предпочитают фразу «волшебная рабочая группа», и тебя нет дома.
— Я думаю, что Ковен, как и слово «ведьма», имеет много багажа. Мистическое сообщество, похоже, разделено в том, пытаться ли отменить определенные условия или вообще отказаться от них.
— В Калифорнии есть один, который называет себя группой по изучению белого света.
— В самом деле?
Я слышала улыбку в его голосе, когда он сказал: «Действительно».
— Наш рейс отправляется сегодня вечером в Сент-Луис, поэтому мы скоро будем дома.
— Прости, я взял личный самолет Жан-Клода для этой поездке, иначе вы могли бы им воспользоваться.
— Самолет — это самолет, Мика. Я в полном восторге от них всех, но необходимость перебраться в Миннеаполис заставляет меня опоздать на самолет.
— Позволь мне поиграть послом, чтобы я мог вернуться домой раньше.
— Да, пожалуйста, — сказал я.
— Я люблю тебя, Анита.
— Я люблю тебя больше, Мика.
— А я люблю тебя вообще бесконечно. — сказал он и повесил трубку.
Обычно это был наш третий, кто закончил последнюю часть нашей трехчастной «Я люблю тебя». Один из нас сказал бы: «Я люблю тебя», а затем мы скажем наши фразы. «Я люблю тебя больше всего»: до сегодняшнего дня я верила, что Мика, Натаниэль и я именно это имели в виду друг для друга. Теперь мне стало интересно, может ли у нашего столь понимающего Мики закончиться терпение с новыми любовниками. Я знала, что бывали дни и ночи, когда я не знала, что с ними делать. Обычно это Мика успокаивал меня. Я не была уверена, что смогу успокоить его.
2
— Анита, С тобой все в порядке?
Я подпрыгнула, споткнувшись о край платья и дергая верх платья достаточно сильно, чтобы выскочила одна грудь. Мне все же удалось не уронить телефон.