Глаза Валиссы к этому моменту уже прекратили отражать действительность, и теперь отражали лишь сцены моей медленной и мучительной казни. Она резко положила вилку, встала и быстро вышла из помещения. Эй, а как же этикет?
Собственно, меня это устраивало больше, чем её ворчание над ухом на протяжении всего ужина. Останется голодной? Пускай, её дело и её решение. Я с новым энтузиазмом принялся за еду.
А если такая гордая и пунктуальная... Пусть заведёт себе своё личное расписание. И своего повара. И свою столовую. Чёрт побери, и свой отдельный замок! Всё равно мы с ней супруги только номинально, и это даже не скрывается! Не удивлюсь, если и в народе обо мне ходят слухи как о дурне-девственнике.
Что ж, нужно будет озаботиться народным имиджем. А сейчас...
Я встал из-за стола. Может, с Валиссой у меня и не складывались отношения... Но в замке была ещё одна женщина. Куда более послушная – и, надеюсь, с каждым днём она будет всё послушнее и послушнее. И время с ней проводить приятнее.
- В каких покоях вы разместили Килетту? – осведомился я у слуги, намеренно опустив слово «принцесса».
- Привести её к вам, Ваше Величество? – расторопно спросил тот.
- Нет, - покачал я головой. – Я сам к ней загляну.
Глава 21 - Укрощение I
Но к Килетте я направился не сразу. Сначала я напряг память и попытался вспомнить, где в замковом комплексе расположена псарня.
Было уже почти темно, и дремлющие псы встретили меня тревожным лаем. Странно, а они не должны были меня признать? Впрочем, лай быстро затих, когда в псарню вошёл её работник.
- Пришли посмотреть на новых щенков, Ваше Величество? – кажется, простодушный псарь очень любил свою работу, ещё больше любил собак – а другим ничем не интересовался. Что ж, именно это от него и требуется.
- Щенки потом, - любви к животным я никогда не испытывал – впрочем, и ненавистником не был. – Мне нужен ошейник. Может, несколько. Есть здесь свободные?
- Ошейник? – псарь удивился, но лишних вопросов задавать не стал (чем окончательно убедил меня в том, что свою должность занимает заслуженно). – Вон там, Ваше Величество, висят на крючках.
Чуть поморщившись – здесь, разумеется, воняло псиной – я прошёл в обозначенный угол и принялся разглядывать ошейники. Они были большие и маленькие, толстые и тонкие. Я искал тот, который подойдёт на изящную шейку Килетты.
Нужный ошейник нашёлся быстро, а кроме того – прихватил небольшую плёточку, висящую тут же. Я хотел уже уходить, но тут мне в голову пришла ещё одна идея.
- Эй, - я жестом подозвал псаря; тот расторопно подбежал ко мне. – А с шипами есть?
- Есть, Ваше Величество, - закивал псарь. – Только они не здесь. Здесь-то охотничьи псы, и ошейники для них, а шипастые – для сторожевых.
- Принеси штуки три, на выбор, - велел я. – Чуть больше этого по размеру, - я показал ему тот, что уже был выбран.
Ошейники, впрочем, меня разочаровали. Шипы у них были исключительно снаружи. Зачем? Просто чтобы выглядели красиво?
- Нужно сделать такие же, только с шипами внутри, - распорядился я. Псарь, судя по кислой мине, явно не одобрил такое новшество, но спорить не стал. – Шипы не слишком острые, не такие, чтобы могли нанести серьёзную рану. Но и ощущаться должны. И кольцо для цепи. Если тот, кто сидит на цепи, дёргается – в любую сторону – шипы впиваются в шею. Всё понятно.
- Понятно, Ваше Величество, - псарь всё же решил высказать свои сомнения, - но только это может испортить шкуру королевских псов...
- А это не для псов, - бросил я ему через плечо – и покинул псарню. Пускай думает.
Сам же я поднялся наверх и, распахнув дверь, шагнул в «номер» моей новой игрушки. Там было темно, и мне пришлось захватить подсвечник. Интересно, Килетта вздрогнет, когда увидит его?
Но Килетта не вздрогнула даже при виде меня.
- Скучала, моя сучка? – широко улыбнулся я. – Почему-то я не вижу, чтобы ты виляла хвостом, встречая хозяина.
Я подошёл к лежащей на кровати связанной девице – как же у неё, должно быть, всё затекло! – и вынул изо рта кляп. Он был весь пропитан слюной, и я брезгливо откинул его в сторону.
- Я хочу в туалет, - пустым, каким-то бесцветным голосом произнесла моя сестрица. Ха! И это – всё, что осталось от её вчерашнего гонора? Наверное, с ней всю жизнь носились, как с экзотическим цветочком, что один вечер смог её так сломать.
Однако и этого было мало.
- А мне нет дела, чего ты хочешь, - бросил я. – К тому же, ты недостаточно почтительно просишь.
Мне показалось, или во взгляде Килетты промелькнула боль? Что ж... Пока есть чему болеть – есть и что ломать.