— Ты так и не ответила. Ну, мисс Грейнджер, почему же восстали гоблины?
— Полагаю, их ужасно раздражал один белобрысый, чрезмерно зазнавшийся тролль.
Слизеринец усмехнулся и — Гермионе не требовалось поворачиваться, чтобы знать это наверняка — слегка склонил голову набок. За всё время их отношений он ни разу не обиделся ни на одну реплику или шутку девушки, из-за чего она даже начинала подозревать, что вся его былая агрессия вполне могла оказаться напускной. Мысли о том, чем ещё удивит её этот юноша, вызывали любопытство и совершенно не обоснованный восторг.
— Кстати, о троллях. Говорят, Уизли вернулся в команду по квиддичу…
— Только не говори, что планируешь сделать то же самое! — Грейнджер повернулась к слизеринцу лицом, чтобы заметить малейшую его реакцию. — Ты ведь не будешь продолжать это ребяческое соперничество?
— Я? Никогда! — Драко демонстративно закатил глаза, облакачиваясь о дуб. — Просто замечу, что капитаном в этот раз будет Блейз, а он был моей правой рукой в те знаменательные для Слизерина годы, когда во главе команды стоял я. Отсюда вывод: у Гриффиндора, в частности у Уизела, нет ни единого шанса.
Гермиона улыбнулась, возвращая свое внимание учебнику истории. Она обязательно должна быть лучшей на экзамене в этом году.
***
— Большинство из тех, кого ты здесь видишь, хотели засадить меня в Азкабан. Например, эти двое, — Драко кивком головы указал за полных мужчин в классических чёрных костюмах, подозрительно сильно натянувшихся в районе живота, — лично давали показания против нас с отцом.
— Ты знал, на что идёшь, — Блейз лишь пожал плечами, хотя и не удержался от того, чтобы с выражением глубочайшего презрения взглянуть на обозначенных другом персон.
— Знал, — подтвердил Драко, невозмутимо поправляя манжеты белоснежной рубашки. — Я и не рассчитывал, что вальс «Героини войны и бывшего Пожирателя» встретят овациями. Просто не хочу, чтобы на неё так пялились.
— Грейнджер смущают косые взгляды и перешептывания? — нарочито легко поинтересовался Забини, решив не акцентировать внимание на том, что Малфой, обычно не терпящий каких бы то ни было ярлыков, говорил крайне стереотипно. — Не знал, что нашу маленькую звёздочку так огорчают слухи.
По выражению лица Драко было ясно, что подобное прозвище он не оценил.
Забини давно заметил, что после февральского взрыва у друга появилось перманентное желание защищать гриффиндорку, однако теперь оно стало как никогда очевидно. Конечно, Драко и раньше проявлял свою благосклонность, но делал он это максимально неоднозначными способами, намеренно скрывая свои лучшие мотивы. Теперь же он открыто демонстрировал заботу и, кажется, не видел в этом ничего предусудительного. Подобные перемены поначалу не вписывались в картину мира Блейза, однако теперь, с течением времени, уже не представлялись такими странными. Возможно, это произошло потому, что он и сам стал куда мягче по отношению к Пенси и видел, как она буквально расцветает каждый раз, когда он проявляет нежность.
— Все уже собрались, — мулат слегка вздрогнул из-за неожиданного появления Гермионы, хотя это и никак не отразилось на его лице. — Нам надо идти, директор скоро объявит начало церемонии и наш вальс.
Драко кивнул на прощание и удалился, следуя за девушкой и лавируя между гостями.
— Кажется, Драко в порядке, — Пенси, должно быть, материализовалась из воздуха за его спиной, потому что Забини мог поклясться, что не слышал ни единого шорога. Он обернулся, медленно разглядывая пришедшую девушку: уложенные волосы, ярко-красная помада — классика, но платье…
— В кои-то веки мисс Паркинсон пришла не в чёрном, — Блейз улыбнулся уголком губы, наблюдая за реакцией девушки.
Обычно на критику её нарядов он слышал что-то вроде «иди к черту» или «слышу от человека, не различающего оттенок фуксии от бордо», но сегодня что-то явно было не так. Пенси, как и всегда, стояла с идеально прямой спиной, — будто бы от неё можно было бы ожидать чего-то иного, — но голова, обычно горделиво приподнятая, была опущена, в то время как сама девушка нервно заламывала пальцы. Лишённый самолюбования взгляд скользил по бледно-розовому шелку платья, струящегося в пол, и выражал крайнюю степень уязвимости.
— Я тоже думаю, что это слишком… — убийственно-тихо, так не похоже на её привычный тон. — Мне не идёт розовый.
Паркинсон потянулась к стойке с шампанским, но Блейз перехватил её руку:
— Ты прекрасно выглядишь, Пенси.
Слизеринка улыбнулась, и Забини разглядел в её мимике слабый намёк на смущение. Это было странно, совсем не свойственно той Пенси Паркинсон, которую он знал с первого курса, но эти перемены почему-то не вызвали ожидаемого отторжения. Должно быть, Блейз слишком долго убеждал себя в том, что эти отношения не имеют для него особого значения. Он привязался — это очевидно, и более того — хотел привязать к себе Пенси. Но уже не так, как это было раньше: не убеждениями, не искрящейся страстью и не постоянным эмоциональным напряжением. Теперь он видел, что такие банальные составляющие отношений как забота и внимание имеют гораздо больший эффект. Видимо, все они повзрослели куда больше, чем предпочитали думать.
— Наши золотые дуэты закончили, — Забини кивнул в сторону центра зала, где гости уже успели присоединиться к трём танцующим парам, а музыка вальса сменилась с венского на чуть больше лёгкий мотив. — Мисс Паркинсон, можно вашу руку? — слизеринец, галантно поклонившись, подал ладонь.
— Ты ненавидишь танцы, Блейз, — прозвучало спокойно, но всё же не слишком уверенно. Пенси явно была растеряна, хотя сторонний наблюдатель никогда не догадался бы об этом по выражению её лица.
— Возможно. Зато я люблю тебя.
Ответа не последовало, но на паркете стало на одну танцующую пару больше.
***
— Так, да, хорошо. Мистер Уизли, голову чуть левее. Это право, мистер Уизли. Да, вот так, — молодой и не в меру энергичный колдограф в очередной раз присел на корточки, чтобы сделать кадр, но тут же встал, меняя ракурс. — Мисс Джонс, если Вас не затруднит, уберите волосы назад, не прячьте Вашу лебединую шею!
Меган смущённо улыбнулась, краснея, — как однажды признался Рон, он в жизни не видел ничего более очаровательного, — но всё же убрала волосы.
— Мисс Уизли, ногу чуть вперёд. Да, превосходно, — волшебник вновь ослепительно улыбнулся, на этот раз обращаясь уже к Джинни, на что Гарри уверенно приобнял девушку за талию, демонстрируя всему миру в целом и без устали флиртующему колдографу в частности, что упомянутая мисс Уизли, как и её нога, приковывающая взгляды из-за разреза на платье, окончательно и бесповоротно принадлежит ему. — Улыбнитесь, мистер Поттер. Отлично! Так, мисс Грейнджер… Где же мистер Малфой?
Гермиона, уже успевшая с головой погрузиться в собственные размышления, лишь бы хоть как-то абстрагироваться от сверкающих со всех сторон огней и вспышек колдокамер, слегка вздрогнула от неожиданности. Взгляд рефлекторно нашёл Драко, стоящего чуть в стороне и молча наблюдавшего за колдосессией, после чего вернулся к говорившему.
— Ну же, позовите мистера Малфоя!
— Я отказываюсь в этом участвовать, — лениво отозвался слизеринец, выискивая в толпе официантов, разносящих шампанское. — Боюсь, моё присутствие сделает выражение лица Поттера ещё более кислым.
Гермиона вздохнула. Мерлин, Драко же обещал сегодня быть настолько дружелюбным, насколько это вообще возможно в его случае!
— Иди сюда, Малфой, — голос Гарри прозвучал абсолютно спокойно, будто к нему ни сколько не относилось сказанное. — Ты мне тоже не слишком нравишься, но… — Поттер промолчал, но все и без всяких слов могли догадаться, почему он был вынужден терпеть Малфоя, а слизеринец, в свою очередь, — его.