Она улыбнулась ему.
Он не знал, откуда она взялась и что ей нужно.
Их познакомил Феликс Розье, нынешний стажёр аврората – они вместе учились и вроде как были друзьями, если дружбой можно было назвать совместные обеды и дружелюбную улыбку каждое утро.
— А это моя тётушка, — лениво бросил Феликс как-то раз, когда она проходила мимо летящей походкой.
— Познакомишь? – жадно спросил Гарри. Феликс посмотрел на него странным жалостливым взглядом, а потом усмехнулся.
Но познакомил.
— Значит, это и есть Гарри Поттер, — произнесла красавица насмешливо, по-птичьи наклоняя голову в бок, — ну здравствуй, милый. Давно хотела с тобой познакомиться.
— А вы?.. – Гарри чувствовал себя идиотом, когда пожимал маленькую ладошку в белой кружевной перчатке. Он не знал её имени.
Она рассмеялась, будто зазвенели серебряные колокольчики.
— Элла.
Он чуть нахмурился, всё ещё чувствуя себя неуютно. Элла была очень красивая.
— Просто Элла?
— Элла Розье, — она мягко улыбнулась.
Гарри нахмурился ещё сильнее.
— Вы случайно не родственница Луи Розье? Пожирателя Смерти, осуждённого на смертную казнь?
— Случайно нет, — она сладко улыбнулась, — мы просто однофамильцы.
Гарри улыбнулся снова — и она улыбнулась в ответ.
Только он не видел, как её красивые глаза вспыхнули злым обжигающим голодом.
Ему казалось, что он никогда не видел женщины прекраснее, чем Элла: она соглашалась ходить с ним на свидания, улыбалась ему и была так красива, что у него перехватывало дыхание. На первом их ужине она отказалась от меню и просто пила вино. Гарри думал, что сделал что-то не так, но Элла сказала, что любит только домашнюю еду.
А ещё она много смеялась, обвивая его шею обеими руками и целовала куда-то в щеку; её накрашенные яркие губы оставляли на его коже бордовые отпечатки. Он иногда забывал стирать их.
Элла носила волосы распущенными и иногда разрешала ему заплетать ей длинные белые косы.
Гарри сходил от неё с ума: он целовал её как святыню, задыхался от одного лишь мимолётного прикосновения и был готов носить её на руках.
Она была совершенна – Гарри зарывался лицом в её волосы и вдыхал её запах вместо воздуха. Она пахла дорогими французскими духами, какими-то сладостями, чем-то сахарным, заварным кремом и розовым мылом.
Он был ослеплён ей: Элла наливала сладкие французские вина в бокалы из богемского хрусталя и шепотом рассказывала обо всех странах, в которых побывала.
Она опускала голову ему на плечо, и он чувствовал себя самым счастливым человеком в мире.
Гарри так сильно любил Эллу, что забывал обо всём, лишь целуя её хрупкие белые запястья. Он совсем не замечал, что происходит вокруг и даже не заметил, что Феликс прекратил здороваться с ним, Рон больше не зовёт выпить вечером, а Гермиона и вовсе куда-то пропала. По Англии гремели жестокие казни, а он забывал обо всём в объятиях Эллы. Гарри думал,что любит её.
— Представляешь, Гермиона исчезла, — сказал он удивлённо, поправляя очки на переносице. Элла испуганно округлила глаза и покачала головой. Они сидели в столовой — Гарри доедал бутерброд, а Элла цедила вино по глотку. Она снова ничего не ела. Только смотрела на него внимательными горящими глазами.
— Я думаю, она поехала развеяться, милый. Гермиона такая славная малышка и так много пережила, наверняка ей просто захотелось развеяться.
Гарри согласился – он всегда с ней соглашался.
Он целовал её узкие бархатные плечи и проводил пальцами по изгибу её шеи, считал все её вдохи и выдохи, приносил завтрак в постель и помогал одеться. Жаль, конечно, но она не любила, когда он готовил, зато обожала готовить сама: жарила ему стейки с кровью, делала начинки из фарша, но сама почему-то не любила ужинать с ним.
— Спасибо, милый. – благодарила она неизменно-ласково. А потом тянулась к нему за поцелуем – ей губы на вкус были как вино. Элла целовала его жадно, вгрызалась в его рот и терзала его губы до крови.
Потом она извинялась и виновато улыбалась, отводя горящие глаза в сторону.
Гарри тратил на неё все деньги, которые только были – покупал ей платья, юбки и мантии на любой вкус, защелкивал на её шее золотые цепочки, дарил бриллиантовые серьги. Он делал всё, чтобы заслужить её легкую поощрительную улыбку.
— Ты должен помочь мне найти Гермиону! – пытался уговорить его Рон, но Гарри только качал головой. Он даже не пустил его на порог – Элла не любила, когда к ним заходили гости и была очень разочарована, когда подобное происходило без её ведома.
А Гарри не любил её разочаровывать. Она ведь была так прекрасна – как можно было её огорчать? Они жили вместе уже два месяца.
— Прости, друг, но Элла сказала… — произнёс Гарри виновато, но не закончил – Рон вдруг прищурился и брезгливо хмыкнул.
— Ясно, — грубо сказал он, — попомни мои слова – эта сука загонит тебя в могилу.
Рон в отвращении сплюнул на пол и трансгрессировал.
— Милый, кто приходил? – Элла спускалась вниз со второго этажа, и он мог видеть её босые ноги. Она запахнула шелковый халат на груди и сделала неторопливый глоток из бокала.
Гарри покачал головой. Он очень не хотел расстраивать её.
— Никто.
Элла лёгонько улыбнулась и посмотрела на него: зазывно и жадно. Будто хотела съесть.
А потом Антонин Долохов сбежал из тюрьмы в ночь перед самой казнью. Гарри срочно вызвали на работу.
Они вели погоню три дня – Долохов то мелькал перед ними так близко, что протяни руку – и схватишь, то был так далеко, что не было возможности его отследить.
На третий день Гарри был выжат, как лимон. Феликс смотрел на него сочувственно.
— Иди домой, — велел он, а потом, поколебавшись, добавил, — Элла ждёт тебя. Волнуется.
Гарри весь воспрянул – за всеми этими гонками он совсем забыл о том, что Элла одна дома и соскучилась. Феликс только грустно улыбнулся, провожая его взглядом.
Она курила, когда он пришёл. Элла зажала тонкую розовую сигарету между нежными пальчиками и иногда глотала вино из хрустального бокала.
Посмотрела на него: укоризненно, и Гарри тут же почувствовал себя виноватым во всех грехах мира. Замешкался у двери, сбрасывая тяжелые ботинки.
— Ты устал?
Она плавно встала с кресла и подошла ближе, помогла стащить красную мантию с плеч.
— Очень, — признался Гарри, а потом попытался её поцеловать, но Элла ловко увернулась. Щелкнула его по носу и облизала губы.
— Ты так устал, — тягуче, нараспев произнесла она, — тебе нужно поспать.
Она уложила его в постель, а потом легла к нему, тесно прижавшись к его боку: Гарри чувствовал её рядом. Её дыхание обжигало его ухо. Волосы Эллы пахли сигаретным дымом и чем-то тревожно-сладким.
— Вы нашли его? – что-то тихо зашуршало, её пальцы скользнули по его груди. Они были очень холодными.
Глаза закрывались сами собой – Гарри то улавливал её белый сладковатый образ, то обеспокоенное ласковое лицо Эллы куда-то пропадало.
— Нет, — отозвался он устало, — Долохов сбежал во Францию, мы потеряли его след.
Элла завозилась, провела ногтями по его боку. Гарри удивился снова – обычно её ногти не были такими острыми.
— Отлично, — шепнула она ласково, а потом тихо хихикнула, — так все и должно быть.
Гарри уплывал: мир рассыпался на маленькие сахарные крупинки и таял вокруг, будто залитый чаем. Он так сильно устал.
— Милый, посмотри на меня, — ласково позвала она.
Гарри открыл глаза, сонно проморгался: Элла склонилась над ним, мягкие волосы падали ему на лицо.
Элла изогнула губы в странной жутковатой улыбке, её красивое холёное лицо странно вытянулось, принимая острые птичьи очертания, тени ползли по её бледным щекам. Она была очень красивая.