Лаусон считал, что ему повезло в том смысле, что «Лейчестер» метеорологическое судно и его владельцы сотрудничают с Всемирной метеорологической организацией. Судно было буквально забито разнообразными приборами, и оператор дважды в день передавал сообщения ближайшей станции на материке, получая в ответ общую метеосводку и локальные прогнозы на несколько следующих часов.
К полудню девятого дня «Лейчестер» пересек 30 меридиан и оказался посередине между Ньюфаундлендом и Ирландией; в день он проходил от 240 до 260 морских миль. Судно вело себя самым лучшим образом, хорошо держало балласт и казалось идеально послушным. Лаусон был им доволен, но все же на душе у него было неспокойно. Утром этого дня, с учетом плохой погоды впереди по курсу, он приказал перераспределить водяной балласт в нижних танках, чтобы проверить, не удастся ли улучшить остойчивость.
К вечеру девятого дня облака стали ниже, а волны все росли. К полуночи ветер с запада дул с силой в шесть баллов, это был уже хороший бриз, а к концу ночи волны и ветер набрали штормовую силу.
Лаусон не спал всю ночь. Он простоял на мостике восемнадцать часов. Все его чувства были напряжены, он вслушивался в корабль, оценивая его реакции на шторм. Приказы рулевому и вахтенному офицеру он отдавал с необычной резкостью, обрывал каждого, кто говорил не по делу или как-то еще отвлекал его внимание.
«Лейчестер» кренился больше, чем хотелось бы Лаусону, но каждый раз очень быстро возвращался в прежнее положение. Сквозь волну он проходил с удивительной легкостью, раскидывая по бортам серые усы пены. Судно прекрасно слушалось руля, но этого и следовало ожидать, так как даже при 1500 тоннах балласта оно было относительно легким. Лаусон не насиловал его. Задолго до того, как шторм достиг максимальной силы, он позвонил в машинное отделение и приказал убавить скорость. Они шли по курсу, делая около шести узлов, и судно не вызывало беспокойства.
Боцман, трижды посланный проверить балласт, сообщал, что даже во время самой сильной качки не было замечено признаков смещения груза.
Когда солнце ранним утром 10 сентября с трудом пробилось через облака, несущиеся под ураганным ветром, и его бледный свет отразился на сером пространстве взбаламученной воды, Лаусон потер рукой усталые глаза, повернулся к третьему помощнику, стоявшему на вахте, и сказал:
— Я иду в каюту. Вызывайте меня сразу же, если произойдет что-то неожиданное.
Шторм утихал, и беспокойство на какое-то время покинуло капитана «Лейчестера».
Лаусон лег, не раздеваясь, и тут же забылся тяжелым сном.
Глава вторая
Область интенсивного атмосферного возмущения, которая возникла 4 сентября над островами Зеленого Мыса, в течение пяти минувших дней оставалась без изменений. Но, судя по картам погоды, это означало лишь то, что метеорологи не располагали новыми сообщениями. Двигаясь от островов Зеленого Мыса к западу, фронт возмущения не мог встретить ни единой метеостанции вплоть до Бермуд, если только случайно его путь не пересечется с каким-нибудь судном. Таким образом, имелся достаточный запас как расстояния, так и времени, чтобы этот опасный фронт либо разросся, либо исчез. Таковы перспективы.
Зачатки циклона, прошедшие через острова Зеленого Мыса, не исчезли. В течение пяти дней, оставаясь не замеченной человеком, огромная масса воздуха, медленно кружащаяся против часовой стрелки вокруг центра области с пониженным давлением, неуклонно наращивала скорость. По мере того как увеличивалась скорость движения вперед, ветры, движущиеся по кругу, дули со все нарастающей силой, и вся гигантская система начала работать на себя, концентрировать свою почти бесконечную скрытую энергию в закручивающуюся гигантским винтом неистовую стихию диаметром в сотню миль. И этот циклон все более и более оправдывал свое имя — Змеиное Кольцо.
Тот факт, что это возмущение оставалось незамеченным в течение пяти дней, не значил, что о нем вовсе забыли или игнорировали. Бюро погоды США, которое являлось одним из мировых экспертов по ураганам благодаря своему длительному и трагическому опыту, стремилось определить его дальнейшее развитие. После пяти дней, когда о нем не поступало никаких сообщений, Бюро погоды решило больше не ждать. 8 сентября в 08.00 бывший бомбардировщик дальнего действия США вылетел с базы Гуантанамо на Кубе и взял курс на восток, в океан.
В 1948 году наблюдение за ураганом с воздуха было чем-то новым, необычным и очень опасным. О строении и внутренней природе штормовых циклонов, которые в Атлантике называют ураганами, знали тогда не так много. В частности, то, что ветры во внутренних областях циклона, около его «глаза», в отдельные моменты могут достигать скоростей в двести пятьдесят миль в час, а эффективный диаметр Змеиного Кольца меняется от пятидесяти миль до четырехсот пятидесяти. Также было известно, что ураганам требовалось в среднем от пяти до семи дней, чтобы достичь своей полной магнитуды, и что двигаются они со скоростью от десяти до тридцати миль в час. Обычно — по параболе, проходящей по впадине — области общего низкого давления между прилегающими областями повышенных давлений. Знали, что большинство ураганов Северной Атлантики возникали либо в Сахаре, либо в районе островов Зеленого Мыса, либо в западной части Карибского моря. Вот что было известно и команде рекогносцировочного самолета, которая получила приказ определить местоположение и оценить состояние урагана, исчезнувшего у островов Зеленого Мыса.