Шайсу подумал, что у краха старых мастеров могли быть не совсем экономические причины. Всему виной застой в культуре и нежелание принимать иной жизненный уклад.
Закоренелые традиционалисты оказались слишком горды, чтобы учиться чему-то у женщин. Отсюда и нежелание осваивать новые способы производства. Ведь чего такого могли выдумать морайки с их дикими, нахальными порядками? Правильно, ничего, а значит лучше в сотый раз проводить одну и ту же операцию, как делали это их уважаемые деды.
Молодежь Золотых крон оказалась куда гибче. Она принимала альтернативные доводы, если находила их разумными. Так что и осваивать новые технологии для юных ремесленников было не зазорно. Естественно дела у них шли в разы лучше, чем у консервативных товарищей.
– Одна сторона оказалась проморайской. Основой её был князь, верная ему дружина и простой люд. Поддержали политику сближения и некоторые интеллигентные дворяне. Сейчас в коалицию влились и мастера-новаторы, – продолжил тем временем кот, – оппозицию им составляет пожилая знать и ремесленники старой школы. Вот такой расклад.
– Слышала, последние недавно прибрали к рукам княжича, – уточнила Ойра.
– Есть такое. Объединились на почве общей вражды. Благородная кровь Сурия придаёт словам умельцев веса, те взамен обеспечивают ему сохранение статуса и привилегий.
– Хм, а ведь мы после похода в посольство, да и вообще, можем считаться союзниками Морайи. Не может ли быть это связано с тем, что Шайсу подставили? – задумалась Итта.
– Всё может быть, – кивнул кот.
– Может, может! – неожиданно подал голос Торан, – Может, хватит толочь воду в ступе? Ну, наконец-то хоть о чём-то важном заговорили.
Рептилии удивлённо переглянулись. Трицератопс не отличался разговорчивостью, поэтому о его присутствии подчас легко было забыть. Тем более суть его претензий казалась не совсем ясна. Поняв, что до остальных смысл его ворчания не доходит, Торан недовольно выдохнул и пояснил.
– Городские слухи нам ничего не дадут! Князья-язья! А толку то? Как Шайсу оправдывать будем? Вот о чём думать надо!
Ойра нахмурились, ей не нравилось обесценивание усилий по сбору информации, но она подавила раздражение. Отчасти Торан был прав, обеление Шайсу сейчас самый насущный вопрос. Вот только представлять расстановку сил в городе не менее важно.
Сам змей задумчиво изучил свою кружку и, привстав, поставил её в центр стола.
– Я уже думал об этом. И первый вопрос, который следовало бы задать, откуда у отравителей мой яд? Я не сцеживал его и никому не продавал. Так что выкупить его попросту негде.
– Они могли получить его с посуды, – догадалась ужиха. Это было правдой. Из-за недостатка переходной формы, яд у змей перемешивался со слюной, и умелые алхимики были в состоянии его выделить.
– Тогда нужно вспомнить все трапезы за последнее время. Что на счёт собак караванщиков?
– Исключено. Во-первых, Карнар никогда бы так не поступил. Во-вторых, у него не было возможности. Если помните, в пути каждый сам мыл за собой. – Шайсу тут же вступился за старого знакомого.
– Да, было такое, – поддержала его Итта, – А помните ту почтенную лису, у которой мы ужинали? Как же её звали…
– Леди Кхилариса. Но вряд ли это она, её род всегда отличался преданностью княжеской семье. К тому же она не получила бы от этого никакой выгоды.
– Согласен с верностью леди. Значит, остаются только трактиры. Где вы успели побывать? – поинтересовался кот. Рептилии растерянно смолкли. Они ничего не посещали кроме медовой булочки.
– Нет, невозможно. Это не могут быть Мыши, они всегда нас радушно принимали, – начала Ойра.
– Сложно отрицать, репутация заведения для этой семьи превыше всего, – заметил Тиксис, – а вот на счёт их новых рабочих я бы не был так уверен. Среди них хватает подозрительных личностей.
– Тогда стоит спросить Финара, кто обслуживал наш стол вечером перед отравлением. Узнаем, кто имел доступ к посуде, – предложил Шайсу.