Новели была старше, и ей давались знания легко. Играючи. Это было непостижимо, так как матери ее не удалось впитать и десятой части того, что смогла усвоить дочь за столь малый промежуток времени. Офелия не стала задумываться над этим и копаться в причинах. Она делилась знаниями с девочкой, ставшей ей почти подругой, только маленькой, но очень умной и любознательной. Ее «почему?» не знали конца и края. Это радовало Офелию, но порядком доставало Носбира. Пока кузина была занята, роль учителя самопроизвольно прикрепилась именно к нему. От Брамины, вообще, ничего не требовалось, но она с удовольствие составляла компанию маленькой ученице тайных знаний. И кое-что даже у нее получалось.
Офелию часто навещали жители деревни, по большей части пригласившие ее старцы, но все чаще она замечала подглядывающих детей и прячущихся за стволами деревьев молодых людей. А потому инициативу кузена оценила по достоинству.
Спасенная роженица оказалась дочерью одного из старейшин селения и его единственным выжившим ребенком. Каждый день к временному обиталищу нагов приносились дары. Это были разные фрукты, но иногда, среди подношений находились тушки животных. Офелия хмурилась, глядя на все эти угощения — наги вполне могли сами о себе позаботится. А этим худосочным существам и самим продуктов не хватало. Их зубы не были так остры, а конечности не настолько ловки и сильны, чтобы кормить себя вдоволь. Старцы внимательно слушали, качали головой в знак согласия, но на следующий день на поляне появлялись новые подношения. И принцесса священных сдалась.
Старики подметили ее изменившееся настроение, и свежих, сочных фруктов стало еще больше. Они были спелыми и вкусными. Разной расцветки и формы. Офелия уже знала, что гроздья сладких ягод, которые она попробовала, впервые оказавшись на Земле, назывались виноградом. Частенько, подхватив спелую гроздь, она готовилась к погружению в себя. Сочные ягоды помогали отрешиться от всего мира, найти внутреннее спокойствие. Потихоньку она стала замечать, что приносящие дары не уходят, они оставались поодаль, устаивались на коленях и что-то шептали, медленно раскачиваясь. Они не мешали, и Офелия их не прогоняла.
Основываясь на летоисчислении местного населения, наги пробыли на Земле пару месяцев. Ее дитя росло быстро, намного быстрее, чем этот процесс проходил на Мерцающей Звезде. А учитывая разницу течения времени, то, вообще, мгновенно. Оно набиралось сил и уже активно заявляло о себе биением ножками и частыми кульбитами.
Жители деревеньки с вожделением смотрели на растущий живот змеиной богини, считая такую весть благостной для их мира: Агарти спустилась с небес, чтоб родить в их мире дитя. Что может быть лучше этой вести? И скоро на полянке появилось небольшое строение, украшенное цветами. Теперь уже все жители деревни приходили, не таясь. Они возникали возле странного строения неслышно, как из-под земли. Приносили охапки новых гирлянд из свежих цветов. Украшали ими небольшую лачугу, теперь все больше похожую на цветущий холм, а потом замирали у входа на несколько минут. Они складывали ладони перед собой и что-то беззвучно шептали. «Они молятся», — как-то ответил на немой вопрос нагини знакомый старец. Так же тихо, не тревожа медитирующую Офелию, люди исчезали, напоследок прикоснувшись пальцами к своим губам, чтобы затем запечатлеть невинный поцелуй на принесенных цветах.
В селение все больше и больше девушек щеголяли округлостями в районе талии. Все всё понимали. И принимали. О том, что молодые девушки из деревни встречались с нагами из охраны Чаррода Арчера, Офелии было известно. Для них наиболее остро стоял вопрос о продлении рода на Мерцающей Звезде — все они были представителями дальних ветвей родовых деревьев. Офелия поначалу сердилась — традиция благословения богами незаметно отошла в сторону. Но в этом была и ее вина. Обзавестись потомством было тайной мечтой всех нагов, не всегда доступной на их собственной родине. И принцесса священных снова отступила. Но однажды вечером и ее поблажливость дала трещину.
Теплый вечер обещал приятный отдых. Когда все собирались погрузиться в мягкие ладони сна, правительница обнаружила, что больше половины нагов попросту отсутствуют. Собрав тех, кто был на месте, Офелия пошла в разнос, пытаясь вразумить и приструнить распоясавшихся самцов. Кто-то скрежетал зубами, выражая активное недовольство, кто-то сидел, угрюмо сверкая удлиненными зрачками. Но все слушали, отмечая справедливость претензий.