Драгон нахмурился. Склонил на бок голову. Его черные кудри угрожающе качнулись:
— Ты, как старик, говоришь загадками, которые я не в силах понять. Если тебе есть что сказать мне, я слушаю.
— С тех пор, как ты, черный пришелец появился на нашей земле, ты засеваешь свое семя в наших женщин, приводя в мир странных существ на четырех лапах, стремительных и скорых на смену шкуры. А теперь ты требуешь, чтобы мы показали, где жена твоя? Какая женщина стерпит такое? Ты говоришь, что эта святая зовется Офелией, но мы не слышали этого имени и не знаем, кто она.
— Ты лжешь, человечишка!!! — от гнева дракона дрогнули деревья и застыли изогнутыми.
— Зачем мне лгать тебе пришелец? Это все равно, что прогуливаться под носом голодного крокодила.
— Не знаешь, говоришь? Так я расскажу тебе. Моя жена высока и статна, белоснежна кожей и волосами. Ее тело по-змеиному стройно, ибо это ее истинная ипостась. Она нежна и беззащитна. И такая доверчивая, — Драгон презрительно оглядел низкорослых темноволосых женщин и скривился в лицо собеседнику. — Ты действительно думаешь, что я могу покуситься на таких таракусек?
— Женщина, которую ты описываешь, — мужчина не ответил на вызов, — похожа на нашу богиню. Она ослепительна и милосердна, но никак не беззащитна. Великая Агарти сильна и мудра и имеет немалую охрану.
— Так это запах великой Агарти я ощущаю повсеместно? — удивленно протянул Драгон — он нащупал ниточку. Теперь только бы не потерять ее.
— Да, это так. Но от меня ты не узнаешь, куда она ушла.
— Почему? Я не причиню вреда вашей богини. Ей ничего не угрожает. Тем более, если она так сильна и с немалой охраной. Я ведь один. К тому же, как видишь, ранен.
— Люди рассказывают, как теряешь ты облик человеческий, как затмевается твой разум в одно мгновение. И чинишь тогда беды там, где ступает нога твоя. Как ты можешь давать обещания? Когда не в себе ты чужестранец, в каждой женщине ты видишь отражение той, что зовешь Офелией. Это имя сводит тебя с ума. И никто, по воле судьбы, родившиеся женщинами, не может быть в безопасности. Ты говоришь о высоком чувстве, но, шутя, калечишь жизни. Твои потомки уродливы. И нет в наших сердцах места им….
«Какие потомки? Какие женщины? Этот полоумный, видимо, обижен всеми богами мира. Ни родится дитя, не будь на то воля Высших. И с кем? — Драгон поморщился. — С этими мыршавыми существами? Как смеет этот сумасшедший сравнивать Офелию с безобразными человечками? Он плюется в меня, Драгона Звездного, ядом слов, не зная, что я могу с ним сделать! Безумец! Как хочется разорвать на мелкие клочки эту насмешку над мужчиной. Но здесь везде родной запах и смешать его с запахом смерти я не посмею. Пусть брызжет слюной и корчит рожи, отродье небесного захолустья. Он для меня — ничто! Но как же хочется его просто переломить пополам и втоптать в землю за все эти отвратительные слова. Мелкие двуногие твари! Но «мое сердце» не простит, если я причиню вред тем, где так въелся аромат ее волос».
— Я царапал небо, цепляясь за звезды. Я рвал свои крылья не ради ваших жен и девиц, человеческое недоразумение. Что мне они?! Лишь одна женщина нужна мне. Она мое счастье. Она моя боль. Родник, утоляющий жажду и голод. Ее имя — суть мудрости света. Я сгорю живьем до остатка, в угоду всех богов мира, но я найду свое «сердце», свою Офелию. И дикие пляски в клубах дыма вонючей травы вам не помогут. Глупые, тупые людишки!
— Тогда, чужестранец, тебе лучше сгореть здесь и сейчас, потому как взор твой мутнеет, и черты лица стают снова звериными. Все так, как говорят люди, — мужчина вдруг резко оттолкнул от себя женщину. — Беги Тинь По. Бегите все!
Драгон с удивлением наблюдал, как разбегались в разные стороны люди, словно обитатели развороченного муравейника. И не понимал. Ничего не понимал. Они кричали и плакали, бросая на него быстрые, безумные взгляды, и лишь старец лежал в блаженной нирване, отрешенный от всей этой неразберихи. «Офелия!» — стучало в висках. В голову пробрался чужой голос. Смутно знакомый, но неразборчивый.
Шёпот. Быстрые, бессвязные слова, не поддающиеся пониманию. Голову Драгона облепило плотное облако. Он куда-то шел. Задыхался. Что-то делал. Не видя. Не зная. Не ощущая. Лишь незримый поводырь, ломая путь зигзагами, вел его неведомо куда.
Глава 8
Белая нагиня ползла осторожно, огибая подозрительные места, ощупывая пространство языком. В воздухе ощущался запах горелых трав, страха, возбуждения. Тяжелый коктейль эмоций и ощущений давил, не позволяя вдохнуть побольше воздуха. Движения давались на редкость тяжело. Офелия периодически останавливалась, давая отдых своему тяжелому, сильно опуклому телу.