— Ты же не такой, Эристел! — жалобно заскулила темная эльфийка. Весь ее лоск слетел, как и не бывало. Остались ужас и плохо скрываемая злоба. — Ты же… — она с усилием отползла в сторону. — Где твое безусловное благородство?
— А какой я, Аринар? Жестокий? Ужасный? — мужчина последовал за ней. Резко приблизил лицо к магине. Приветливо улыбнулся. — Я — некромант, несравненная, — улыбка исчезла мгновенно. — А нам трепетными быть противопоказано.
— Я не думаю, что адептка знает о твоей такой стороне.
— Аринар-Аринар, ты бесполезнее старой сброшенной кожи. Я ведь тебя предупреждал…
Эльфийка съежилась, ожидая очередного удара, но его не последовало. Мужчина зло улыбнулся и вернулся к кровати. Поиграл золотыми кистями-помпонами края балдахина, неспешно пропуская их через длинные пальцы. Внимательно рассмотрел обстановку столь охраняемого жилища — второй раз ему вряд ли так легко удастся сюда попасть.
На столике возле кровати стоял цветочный горшок с небольшим зеленым росточком. Эристел подошел к растению. Присмотрелся, явно изучая. Удовлетворенно улыбнулся. Провел по листочкам пальцами. Нагиня сдавленно икнула — растение скрючилось и засохло в один миг.
— Теперь любая твоя выходка в сторону Зиры, любой косой взгляд будут жестоко наказываться, — прокомментировал он происходящее. — Не обманывайся моей мягкостью, Аринар. Не будь дурой. И Мерцающей Звезды тебе не видать, как своих длинных ушек, несравненная. Я не шучу, — мужчин подцепил пальцем горшок с почерневшим растением и целенаправленно его уронил. — Если не ошибаюсь, это была хурма? Трактаты эльфов и я иногда почитываю, Аринар. И я очень зол! — на красивом мужском лице стали проявляться черты древнего змея. Женщина побелела — вживую увидеть древнее чудовище даже ей было не под силу. — А, чтобы тебе никогда более не хотелось оскорблять принцессу Священных, я, пожалуй, озабочу тебя постройкой нового жилища. На первое время.
Пока Аринар терялась в догадках, некромант подошел к стене и приложил к ней руку. От нее в стороны поползли черные нити. Послышался тонкий писк. На пол массово опали маскирующие грибы. Целые колонии. Энергия смерти расползалась во все стороны, впитываясь все больше и больше в обитель магини земли. Она разъедала стены насквозь, словно они были сплошь из живых существ, оставляя лишь рваные сквозные дыры и части остова жилища.
Арнель забилась в истерике. Эристел брезгливо поморщился и вышел через выбитые им же двери. Лианы, сбившиеся в кучку при демонстрации темной силы, осторожно качнулись, но уверившись, что «все чисто», тотчас отрастили новые побеги и стали плести временные стены жилища для своей хозяйки. Последней тихо притворилась ажурная дверь. Старая, с искусной резьбой, валялась рядом, уже никому ненужная.
Глава 2
Мне не спалось. Я вертелась в кровати и все вспоминала последнюю картинку из памяти Офелии. Печально и жалко. Реально жалко! Как мало моей «пра-пра» выпало счастья и возможности любить. На пике эмоций я, видимо, заснула: мой организм не выдержал такого количества ощущений и попросту отключился. Сколько спала — не знаю. Очнулась так, словно и не спала вовсе. Просто открыла глаза. Машинально повернула голову к окну — хотелось увидеть там Эристела.
Он стоял там. Тихо и беззвучно, как призрак на страже своей обители. Я лежала тихо. Смотрела на жениха, нежданно-негаданно свалившегося на голову, и считывала свои ощущения: такой сдержанный и спокойный. Сильный. Как стена каменная! И камни все обточенные, без углов и шероховатостей. Я никогда не видела его вышедшим из себя… И да, я очень хотела, чтобы он … заметил меня. С самого первого дня, как увидала возле входа «ищущих». Потому что, несмотря ни на что (даже его прохладные, почти холодные ладони), он мне понравился. Сразу. Очень. И я мечтала. Мечтала о том, как его губы нежно коснутся моих губ, а руки крепко-крепко прижмут к себе, а мы будем долго-долго смотреть друг другу в глаза.
Я мечтала, как всегда, о нежных объятиях, об осторожных прикосновениях. Мечтала, пока жила с родителями, пока ходила в школу и бегала к деду. Но никогда не предполагала, что ТАКОЕ может действительно произойти в жизни. Со мною. Ведь мечты — это что-то воздушное и недосягаемое. Иррациональное, несбыточное. Эфемерное, в общем. На то она и мечта — воздух в руках. То, что есть в книгах, но не бывает в жизни. То, что греет, не давая застыть в монотонной, безжалостной повседневности.