Не в бровь, а в глаз! Все сказанное профессором было правдой. У меня даже уважение с интересом проснулись к этому зануде.
— А… какая разница, как я сижу?
— Все потом, адептка. Все потом. А сейчас давайте исправим это недоразумение.
Колавер Эскул поднялся и попросил меня встать. Я встала. Он зашел за спину и стал водить руками у меня над головой. Боль пошла быстро. Сначала она растеклась по обоим полушариям, как топленое масло, а потом просто исчезла. Появились легкость в мозге и воздушность в теле.
— А как?
— Вы все узнаете на лекциях, адептка.
— Так Вы же меня не отпускаете, — я указала на пузырьки.
— Да полноте, адептка. Эти настойки Вы и в общежитии можете выпить. Но только, если дадите честное слово!
Я, как рыба, открыла и закрыла рот. А профессор продолжил:
— Ну, вот и чудно. Хотя сегодня Вы еще останетесь здесь. Вам же будет лучше. Подтянете все хвосты в спокойной обстановке. Скажите, если что-то нужно. Ну, а завтра на покорение вершин знаний! И да, я имел в виду, что жду Вас у меня на специализации. Интересный Вы экземпляр, госпожа Чаргородская. Очень интересный.
Профессор Эскул проследовал к выходу:
— Завтра меня не дожидайтесь. Можете сразу на занятия идти. До встречи, адептка. И начинайте чистить энергоканалы, весьма полезная вещь!
М-да, занятный тип. И этот туда же — на специализацию. Здесь бы первый курс окончить. Без потерь. Я покрутила в руках пузырек с укропной водой. Потом открыла его и отпила глоток: если уж чистить эти самые каналы, то в больнице, а не при скоплении массы адептов. Минут десять прислушивалась к ассенизаторским процессам в организме. Но все было тихо. Толи у меня каналы были чистыми, толи настойка не совсем укропная была. Следом за первой отпила и две другие — все же честное слово дала. Сижу, жду реакции.
На поверку оказалось все не так страшно. Не тошнило, не бурчало, уровень загазованности в палате не изменил показаний. Я быстро успокоилась и прониклась доверием к знаниям профессора. А это значит, что и в общежитии ничто никому не угрожало. Пить буду! Весь день провела за домашними заданиями, подгоняя пропуски по темам. Даже по два параграфа наперед прочитала по всем предметам, а то вдруг опять мои подруги загулять изволят и проконсультироваться будет не у кого. Не у ректора же спрашивать. Мысль навела на ночные воспоминания событий.
— Привет, пропажа!
Да чтоб тебя за ногу! Один ночью в темной комнате пугает, другой из растрепанных состояний нагло выдергивает. В дверях стоял «бледный рыцарь» нашего курса:
— Я тебе домашнее задание принес. Карантин сняли? Меня даже никто не остановил, как прежде.
— Тиноб! — я взвизгнула от приятной неожиданности и повисла на шее парня. — Я так соскучилась!
— И я. Тоже, — внимательный взгляд Эрентора странно затуманился, но быстро пришел в норму, — соскучился. Мы все соскучились.
— Все! Я завтра на занятия! Прямо отсюда! Ты можешь передать девчонкам, чтобы принесли мне все необходимое?
— Да я и сам могу, скажи только, что.
Пауза. Замешательство на моем лице, видимо, было явственным, а потому он добавил:
— Ну, они соберут, что тебе надо, а я закину. Если, конечно, хочешь.
И не то, что я была против данной инициативы или не хотела его помощи, но услышать подобное предложение от Эрентора была явно не готова.
— Ну, если тебе не трудно… Если ты не занят.
— Не занят, — несколько поспешно ответил парень.
— Да ты проходи, чего в дверях-то стоять, — вспомнила я о гостеприимности. — Будь, как дома.
Тиноб сделал уверенный шаг — переступил порог палаты. И стал, как вкопанный. Уверенность его покинула, и он замялся.
— Да ты проходи, проходи, не столб ведь у дороги, — сыронизировала я, малость отыгрываясь за разрушенные воспоминания.
Так странно было видеть этого решительного парня растерянным. Было что-то поистине детское в его замешательстве. И это вызвало даже умиление. Я вошла в роль старшей сестры, взяла «малыша» Тиноба за руку (мои пальцы в один миг утонули в крупной мужской ладони) и решила провести мини экскурсию по своим нынешним владениям.
— Вот это — окно. Оно большое и выходит видом на парк, — со всей возможной серьезностью, поставленным голосом опытного экскурсовода, поведала я. — Днем здесь солнечно, но нет прямых, палящих лучей. И глаза не слепит. Ночью тени от растений создают дополнительный мрак, но это даже к лучшему. Чувствую себя защищенной со всех сторон. Да и посетители этот вход любят больше, — я рассмеялась, прочитав на лице Тиноба удивление вперемешку с непониманием. — Ну, так карантин же был, — пожала плечами, как будто эта фраза все объясняла. — Ко мне никого не пускали, вот девочки и Сидар меня так и навещали, — все-таки уточнила я.