Шаги раздались уже через несколько секунд, мужские тяжелые, ткань одежды шелестела, кажется, на неизвестном тоже был плащ. Я ждала, когда этот некто пройдет, но он неожиданно остановился и произнес:
— По какому делу?
— Ячейка семнадцать, дело Кордеса Фиреральда, господин.
— Вот, значит, как, — протянул непонятным тоном неизвестный, а потом вдруг я обнаружила чужую руку на своем подбородке, хватка была болезненной, вынуждала поднять голову и запрокинуть ее. Увидеть лица неизвестного мне не удалось, оно было скрыто искусной маской, но его статус явно был высок — это выдавала одежда и перстни на полных пальцах. Мгновенно стало не по себе. Но неизвестный быстро потерял ко мне интерес, только хмыкнул и произнес: — На такую только магар и посмотрит.
Я старалась ничем себя не выдать. И даже когда чужие пальцы исчезли с моего подбородка, не выдохнула, не показала своего неудовольствия. Оставила свое мнение при себе: кто и на кого должен смотреть. Только спросила тихо у служащего спустя какое-то время:
— Этот господин?..
— Ходами пользуется немало знатных, очень знатных господ, — выдавил из себя служащий. — Так что забудьте об этой встрече…
Я поежилась, такого внимания мне точно не было нужно. Хватило того, что от ректора еще предстояло отделаться. Но вот не прошло и нескольких минут, как я уже увидела господина Эдельдорна. После приветствий мне указали на ячейку, на самом деле это был небольшой металлический ящик, будь на нем ручка, я бы могла носить его как сумку для бумаг. После того, как я при свидетелях вставила ключ в замочную скважину и приоткрыла крышку, меня оставили в одиночестве, разбираться с содержимым.
Здесь было не так и много. Документы о наличии банковского счета, которым может пользоваться владелица «Змеиного винограда», много наличных денег, уведомление о фрахте корабля, который должен довезти меня до острова, которое нужно было предъявить капитану, и разрешение на пересечение границы между Эрумией и Хаддираком. Здесь были драгоценности — небольшая шкатулка, десяток колец, пара ожерелий, даже тонкая диадема. Все с клеймами семьи Фиреральда. Все это принадлежало моей матери.
Ее письма моему отцу, почерк такой смешной, немного детский, округлый и с вензелями. Я помнила, как постепенно исчезали эти самые вензеля. Когда нужно писать много и часто, нет времени для красивостей.
Ее портрет в цвете и несколько карандашных зарисовок, где она — совсем юная — стояла рядом с братом. Их совместный портрет с моим отцом, уголок которого был подпорчен огнем. Наверное, всех этих мелочей было больше, только не все удалось спасти.
Девичий дневник на крошечном декоративном замочке. И записка «Это все, что осталось мне от нее, к сожалению, ничего другого спасти не удалось. Передаю это вам, Киртана, думаю, вы будете хранить все это так же, как хранил я. Что же касается «Змеиного винограда», будьте осторожны и внимательны. Не оставайтесь в Эрумии, если уж решили принять это наследство. Возможно, я лишь преувеличиваю опасность, но я бы хотел, чтобы вы, Киртана, жили долго и по возможности счастливо. Конечно, магары похожи на людей и расслабляться в тех краях не следует. Но если бы мне задали вопрос, кому доверять, то ваш возможный муж стал бы первой кандидатурой. Лифф-се определенно тот, кто держит свое слово».
— Спасибо, дядя, за совет, — произнесла я и принялась собирать вещи из ячейки. Часть этого я отдам господину Эдельдорну на хранение, часть денег перенесу на своей банковский счет, чтобы снять в портовом городе. Не то чтобы я ощущала опасность или всерьез верила, что моя жизнь под угрозой, но задерживаться и правда не имело смысла. Не хватало еще, что все разузнают о моем наследстве и о том, что Фиреральд был моим родственником. Спокойной жизни это мне не принесет.
Глава восьмая. НоаТи
Стражники нашли меня, когда на горизонте между темными массами низких туч появилась светло-розовая полоса. Шторм прошел, ветер все еще бросал капли в лицо всем, кто находился в порту, но это были мелочи. Последние капли свежести пропадали, таяли в воздухе, который становился теплее буквально с каждым моим вдохом. Летний сезон почти начался.