— Дорогая Алиссия, не ожидал тебя здесь увидеть, — прокашлялся он.
— Дамиан, последнее время ты так занят на работе, что мы почти не видимся, — искренне расстроилась госпожа Вестран. — Поэтому я решила помочь тебе так же, как моя мать помогала отцу в его делах!
— Но ты нездорова, и наш сын…
— Он нуждается в отце не меньше, чем в матери, первую половину дня с ним пробудет моя мать и няньки, — без колебаний ответила она и расплылась в улыбке. — Кстати, не сомневайся, я вполне могу вести твои дела. Скажите, госпожа Гринфорест, мы с вами отлично справились, ведь так?
— Я очень благодарна вам за помощь, госпожа, — я коротко поклонилась, но бумаги свои на всякий случай подтянула к себе. Что не укрылось от взгляда ректора. Он покосился на секретаря и жестом потребовал от того убраться, секретарь быстро положил на край стола написанное красивым почерком распоряжение и испарился за дверью.
— Что это, дорогая? — ректор взял верхний лист и впился в него взглядом.
— Я выполнила твою работу, дорогой, — так же радушно ответила ему жена. — Поставь свою подпись и отпусти госпожу Гринфорест. Она и так задержалась. А ведь у нее выезд уже завтра. Поедете проведать родню, ведь так?
— Да, они уже заждались меня, — поддержала я чужую игру.
— Так что, дорогой, подписывай, заявление об увольнении я уже заверила, госпожа Гринфорест сегодня отработала свой последний день, — улыбка госпожи Вестран стала еще шире. — А ты быстрее освободишься, быстрее вернемся домой, мои родители сегодня ждут нас в гости с внуком. Уютные семейные вечера — это ведь так здорово!
Кажется, ректор скривился, а потом покосился на меня, но я смотрела только на его жену, правда, пришлось повернуться, когда ко мне обратились:
— Госпожа Гринфорест, вы уверены, что не ошиблись? Разве это не предательство — бросить Академию в такой нелегкий период?
Но я не успела ему ничего ответить, потому что его жена рассмеялась:
— Дорогой мой Дамиан, ты сам говорил, что переменами нужно пользоваться! Так почему тебе не нравится, что кто-то сделает так же?.. Подписывай.
Она буквально вынудила ректора поставить росчерк на бумаге, сама же отдала мне распоряжение и кивнула, мол, дверь в той стороне. Я не собиралась перечить, пробормотала что-то между «приятного дня» и «извините за беспокойство», подхватила свои документы и выскочила из кабинета. На губах расползлась злая, но веселая улыбка, которая заставила отшатнуться подслушивающих за дверью секретарей. Ох, и весело им будет, судя по всему, теперь!
Впрочем, меня это уже не должно было волновать. С этого момента я была свободна!
Глава одиннадцатая. Киртана
Возле общежития меня неожиданно встретило оживление. Впрочем, учитывая последние новости — переход Академии под крыло Верховного совета, подобные собрания не должны вызывать удивление. Конечно, студенты хотели знать, что и как будет дальше, а собирать их возле общежития, чтобы они могли выслушать какое-либо объявление, банально удобно. Вот только я не увидела никого из преподавателей или секретариата, зато зачем-то присутствовали стражники и бегала туда-сюда кастелянша. Видимо, все-таки что-то случилось.
Мое подозрение укрепилось, поскольку студенты, стоило им меня увидеть, не бросились ко мне, а отчего-то расступились.
Я с волнением прошла по освободившемуся коридору и кинулась к входу в общежитие.
— Вот она! — встретила меня криком кастелянша, указывая на меня стражникам. Те повернулись разом, что не могло не напугать. В голове пронеслось паническое «неужели ректор меня подставил». Мог ведь. Например, сообщить в Храм, что я подозрительными исследованиями занимаюсь. И когда только успел?..
— Что не так, господа? — я напряглась, посматривая в их сторону с подозрением. Бежать нельзя, «попытка побега» не улучшила еще ничье положение. Тут или бежать наверняка, или не дергаться.
— Госпожа Гринфорест? — уточнил один из стражников и, дождавшись моего кивка, продолжил: — Нам поступил сигнал от кастелянши общежития Академии Фиреральд. Из вашей комнаты были слышны подозрительные звуки, она предположила, что вы проводите эксперименты… В непредназначенных для этого условиях…
Тон стражника менялся с каждым словом. По мере того, как и проступало удивление на моем лице, он понимал, что их вызвали по пустяковому поводу. Я, конечно же, мотнула головой: