Сэм закончил игру в скрэббл, набрав вдвое меньше очков, чем Иоахим, отложил доску и отправился спать. Рина последовала его примеру десять минут спустя, оставив Декера, Синди, Мардж, Оливера и Иоахима сидящими вокруг стола с кофейными чашками в руках. Лейтенант предоставил слово Иоахиму. Тот медленно, осторожно подбирая слова, изложил все то, о чем рассказывал Синди.
Первый вопрос задала Мардж:
— А Шону известно, что в колледже ходят такие слухи?
— Да, мэм.
— И как он на это реагирует?
— Да никак, только плечами пожимает.
— Его не беспокоит, что про него говорят такое? — поинтересовался Оливер.
— Нет, — ответил Иоахим. — По крайней мере мне так кажется. Более того, я уже объяснял Синди... вас в самом деле зовут Синди?
— Да. Продолжай, Иоахим.
— Так вот, как я уже объяснял Синди, Шону, судя по всему, даже нравится, что о нем ходит такая дурная слава. Он думает, что все теперь считают его крутым парнем. Ведь до этого он был всего лишь обыкновенным богатеньким маменькиным сынком, никто не воспринимал его всерьез.
— А теперь его все знают, он известная фигура в колледже.
— Когда у тебя столько денег, тебя и так все знают, хотя бы внешне. Но это не мешает за твоей спиной отзываться о тебе далеко не лучшим образом. Надо сказать, Шон Амос — тот еще хлюпик.
— Но ведь он входит в теннисную команду, — возразила Синди.
— Да, конечно, он занимается спортом. Но большей частью предпочитает развлекаться с приятелями — напиваться, грузиться наркотой, трахать кого ни попадя. — Лицо Иоахима перекосилось от отвращения. — Когда Шон закрутил с Жанин, это поначалу на многих произвело впечатление, но все равно за глаза парни посмеивались над ним.
— Может, они ему просто завидовали? — предположил Оливер.
— Да, я уверен, что так оно и было, — подтвердил Иоахим. — Не знаю, правда или нет, но про Шона говорили, что на него смотреть противно, что Жанин обращается с ним как с дрессированной собачкой: «Апорт, лежать, умри». — Иоахим перевел дух и нервно облизнул губы. — Сам я никогда этого не видел, но много раз слышал от ребят. Я знаю Шона довольно давно и представляю, как он ведет себя в разных ситуациях. Эти сплетни про него и Жанин... по-моему, они в конце концов все же достали Шона. Он сильно изменился — особенно после того, что случилось в ресторане «Эстель». Да и разговоры о нем и Жанин словно новый толчок получили.
— Почему? — поинтересовался Оливер.
— Потому что все начали в один голос твердить, что теперь Жанин его бросит, — она ведь стала богатой наследницей. До какого-то момента никто не мог понять, что связывает Шона и Жанин. То есть, что привлекало Шона в Жанин, вопросов не вызывало. Но вот что она в нем нашла, для многих оставалось загадкой. В конце концов все пришли к выводу, что она охотится за его денежками.
— А разве Жанин сама не была богата? — спросила Мардж. — Еще до гибели ее родителей?
— Понятия не имею. Но что Шон богат, — это я точно знаю... Его отец сделал деньги на техасской нефти. У Шона полно всяких игрушек.
— Каких еще игрушек? — не понял Оливер.
— Типичных игрушек богатеньких мальчиков Уэстбриджского колледжа — спортивная машина, горные лыжи, гидрокостюм, доска для серфинга, навороченный компьютер со всеми модными прибамбасами, включая пишущий CD-ROM, зимние каникулы в Швейцарии, летние каникулы на Ривьере. Плюс частные уроки тенниса. Профессиональные инструкторы стоят дорого. Шон принимает участие в местных теннисных турнирах, но играет он слабо.
— Скажи, Иоахим, ведь многие из учащихся Уэстбриджа, наверное, являются членами Гринвэйлского загородного клуба, я правильно понимаю? — спросила Мардж.
Юноша кивнул.
— И в большинстве своем они богаты, так?
— Да.
— Значит, у Жанин в этом смысле был неплохой выбор.
— Да, наверное.
— Как ты думаешь, почему она все же отдала предпочтение Шону?
— Я не знаю.
— Ты говорил, что после гибели родителей Жанин все в колледже начали убеждать Шона, что она его скоро бросит? — уточнил Декер.
— Да, сэр.
— И он изменился?
— Да, он начал вести себя странно.
— Объясни, что ты имеешь в виду под словом «странно».
Иоахим на минуту задумался.
— Знаете, он стал какой-то очень вспыльчивый. Несколько раз на вечеринках выходил из себя, провоцировал драку. И еще... — Иоахим вздохнул. — Он изнасиловал одну девушку. Шон, правда, заявляет, что это произошло на вечеринке, когда все были пьяные, и что девушка не имела ничего против. Но она утверждает, что ее изнасиловали. А уж как было на самом деле... Они там все, наверное, рофинола наглотались...
— Девушка выдвинула официальные обвинения?
— Насколько мне известно, нет.
— То есть ты не можешь точно сказать, было ли изнасилование?
— Да, не могу. Но когда каждый день слышишь все эти разговоры...
— А о том, что Шон употребляет наркотики, ты тоже знаешь понаслышке? — спросил Декер.
— Нет, я сам видел, когда с ним занимался.
— И что же он употребляет? — продолжал давить на Иоахима лейтенант.
— Марихуану, кокаин... героин. Раньше он его курил, а после того как связался с Жанин, начал вводить внутрь.
— В вены?
— Понятия не имею. Одного я в толк не возьму — если человек колется, зачем ему репетитор? Или если он направо и налево трахает проституток без презерватива. Это значит, ему на все наплевать, абсолютно на все. Чем не русская рулетка, только вместо пули — вирус СПИДа. Они просто ненормальные. Я что хочу сказать — у них ведь есть все. А они не находят ничего лучше, как гробить себя. Я этого не понимаю.
В комнате наступила тишина.
— Когда Шон сел на иглу, как раз и пошли слухи о том, что он имеет какое-то отношение к смерти Дэвида Гаррисона, — прервал молчание Иоахим. — И знаете, это сработало. Я имею в виду, все поверили, что Шон действительно опасный тип. После того как Дэвид Гаррисон умер от передозировки, все оставили Шона в покое. Мне кажется, его начали побаиваться.
— Расскажи мне о Шоне и Малкольме Кэри, — попросил Декер. — Они приятели?
— У Малкольма, похоже, нет приятелей. Но после смерти Дэвида Гаррисона Шона и Мэла действительно стали видеть вместе.
— Значит, Малкольм распространяет наркотики в Уэстбриджском колледже? — спросил Декер.
— Да.
— А конкуренты у него есть?
— Я, во всяком случае, про них ничего не слышал.
— У кого он берет товар?
— Мне об этом неизвестно. Но он довольно неплохо говорит по-испански. И еще он изучал в колледже французский. Я это знаю, потому что давал ему уроки.
— А этот Малкольм из богатой семьи?
— Отец Мэла — адвокат, специализирующийся на шоу-бизнесе, среди его клиентов есть кое-кто из «звезд». Я уверен, что он гребет бешеные деньги. Тем не менее Мэл не вхож в тот круг, в котором вертится Шон.
— Ты считаешь, что Малкольм ради денег может пойти на действительно грязные дела?
— Например, вколоть Дэвиду Гаррисону в вену чистый героин? — Иоахим кивнул. — Это даже не вопрос. Пожалуй, он мог бы проделать такое просто ради удовольствия. Но это лишь мое предположение.
— А у Малкольма после смерти Дэвида Гаррисона не появилось каких-нибудь новых «игрушек»? — поинтересовался Оливер.
— Вы имеете в виду, не купил ли он новую машину или что-нибудь в этом роде?
— Именно.
Юноша на какое-то время задумался.
— Не знаю. Я как-то не особенно обращаю внимание на Малкольма. Но я мог бы проверить...
Тут все трое детективов в один голос заявили, что Иоахим ни в коем случае ничего не должен проверять, и Декер добавил:
— Иоахим, крайне важно, чтобы ты ни во что не вмешивался и оставался в стороне.
— В этом случае с тобой ничего не случится, а мы сможем спокойно заниматься расследованием, — пояснила Мардж.
Иоахим перевел взгляд на Синди.
— Значит, все ваши вопросы... все это было просто прикрытием, верно? А на самом деле вас интересует, отчего умер Дэвид Гаррисон? Я имею в виду... то, что я писал контрольные за деньги, вас ведь не волнует. Вам на это наплевать, да?